-  О, это вы, сэр? -  сказал Кит. -  Входите! Что-нибудь стряслось?

-  Нет, нет, я не сказал бы, что что-то стряслось! -  ответил сэр Бонами. -  Дело в том, -  он замолчал, когда его взгляд упал на Ивлина. -  Я думал, что ты один! -  сказал он Киту. -  Ну ладно, это не имеет значения! Это неважно!

Ивлин, под впечатлением чудовищных форм сэра Бонами в «дезабилье», слабо произнес:

-  Не обращайте на меня внимания, сэр, или, может, мне лучше уйти?

-  Нет, нет! У меня нет никаких секретов! Вы, наверное, решите, что это ерунда. Ну, может и так. Просто такая мелочь, которая лезет в голову по ночам. Да нет, это же ерунда! Черт возьми, именно из-за этого я мучился бессонницей прошлую ночь! Никогда не испытывал подобного! Я должен поговорить с тобой. Кит, до того, как ты уедешь в Вену. Ну, ты был очень вежлив и любезен и имеешь значительное влияние на свою мать, так что если ты сейчас скажешь ей пару слов, я буду чертовски тебе обязан! Видишь ли, я бы не сказал, что меня не привлекает мысль жениться на ней, мне эта мысль нравится. Но ведь она настаивает на том, чтобы я питался содовой водой и печеньем!

-  А она настаивает на этом? -  спросил Ивлин.

-  Конечно, нет! -  возразил Кит.

-  Именно, так, -  сказал сэр Бонами. -  Ты разве не помнишь, как она сказала, что я должен питаться печеньем и содовой водой!

-  Не могу сказать, что помню, сэр, но если она так сказала, то она просто пошутила, уверяю вас!

-  Ах, никогда не известно, что женщина может вбить себе в голову! Кроме того, они упрямы и всегда поступают по-своему! Спроси Ивлина, если ты не веришь мне! Я думаю, сам-то ты не слишком разбираешься в женщинах.

-  Не очень, сэр! -  признался Кит. -  Однако я вам верю и обязательно поговорю с мамой!

Весьма тронутый, сэр Бонами тепло пожал ему руку и поблагодарил с сердечной искренностью, сказав, что после того ночного кошмара думает о постели с содроганием. Затем он двинулся из комнаты -  как раз в тот момент, когда леди Денвилл, похожая на наяду в своем пеньюаре из нескольких слоев прозрачной зеленой ткани, появилась из своей спальни. Он инстинктивно сжался, она отпрянула, воскликнув:

-  Господи помилуй. Бонами! Преодолевая замешательство, он сказал, храбрясь:

-  Я без корсета, потому что вам они не нравятся, вы мне сами это сказали!

Придя в себя, она подбежала к нему и положила свою тонкую руку на его плечо:

-  Дорогой друг, вы, наверное ошибаетесь! Как я могла сказать такое?

-  Нет, я не ошибся, -  подтвердил сэр Бонами, пристально глядя на нее. -  Вы убедили меня отказаться от тугой шнуровки!

-  Я, должно быть, сошла с ума! -  сказала ее светлость.

-  И еще, -  продолжал сэр Бонами, -  вы сказали, что я скриплю!

-  Ну, это я припоминаю! Но не обращайте внимания, мой дорогой! Я уже к этому привыкла! Никогда не отказывайтесь от своего камберлендского корсета, прошу вас!

-  Знаете, моя дорогая, -  сказал сэр Бонами, и озабоченное выражение сошло с его лица, -  вы сняли камень с моей души! Проклятье! Я счастливейший из людей! Благослови вас Господь, моя любимая!

Леди Денвилл, спокойно освободившись из его объятий, выпроводила сэра Бонами в его спальню и, вернувшись к сыновьям, сказала:

-  Бедный Бонами! Я очень расстроена! Ведь я только сейчас осознала, насколько он нуждается в моей заботе!

-  Я не думаю, что он это понимает, мама, -  сказал Кит.

-  Еще не понимает, но я обещаю, что поймет! Конечно, это будет для него ужасным ударом, но он уже становится бодрее! Негодники! Вы не должны над ним смеяться!

-  Только позволь мне сказать ему, что ты не будешь его кормить одним печеньем и содовой водой -  воскликнул Кит.