У нее снова зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей.

— Линкольн, ну что еще?

— Я только что говорил с Энди. Она сказала, что линия электропередачи поворачивает на север у Сто семнадцатой улицы, а затем идет на запад под парком.

— Я уже почти там, Райм. Я не вижу… Боже…

— Что, что такое, Сакс?

Перед ней был Морнингсайд-парк, заполненный народом, — приближался обеденный перерыв. Дети, няньки, бизнесмены, студенты университета, музыканты — сотни самых разных людей, просто прогуливающихся, радующихся солнечному дню. Количество возможных жертв теракта было не единственным, что обеспокоило Сакс.

— Райм, вся западная сторона парка, Морнингсайд-драйв…

— Что?

— Здесь проводят строительные работы. Заменяют водопровод. Укладывают большие металлические трубы. Господи, если он подключит линию к ним…

— Тогда жертвой дуги может стать любой находящийся на улице, — закончил за нее Райм. — Черт, она даже может проникнуть внутрь зданий, офисов, общежитий, в магазины поблизости… и, вероятно, на целые мили вокруг.

— Мне необходимо найти то место, где он подключил их, Райм.

Амелия положила телефон в футляр и повернула к месту строительных работ.

32

Сэм Веттер испытывал смешанные чувства по поводу пребывания в Нью-Йорке.

Несмотря на свои шестьдесят восемь лет, он никогда не бывал здесь раньше. Ему всегда хотелось как-нибудь проехаться сюда из Скоттсдейла, где Веттер провел всю жизнь, да и Рут мечтала посмотреть Нью-Йорк, но как-то получалось, что свой отпуск они проводили то в Калифорнии, то на Гавайях, то в круизах на Аляску.

И вот теперь парадоксальным образом первая командировка Веттера после смерти Рут привела его в Нью-Йорк, притом совершенно бесплатно.

Он рад был оказаться здесь.

Но отсутствие Рут омрачало его радость.

Сэм сидел за обедом в элегантном неброском кафе отеля «Бэттери-Парк», потягивал пиво и вел дружескую беседу с несколькими другими постояльцами, в основном участниками встречи по вопросам финансирования строительных проектов.

Обычный разговор бизнесменов. Уолл-стрит, командные виды спорта. Ну, еще немного и об одиночных видах спорта, точнее, пожалуй, только об одном — о гольфе. Никто никогда не говорит о теннисе, любимом спорте Веттера. Конечно, Федерер, Надаль… и все-таки разговоры о теннисе не увлекают. О женщинах тоже не говорили, все присутствующие давно уже были не в том возрасте.

Веттер огляделся по сторонам, взглянул в огромные окна с панорамным видом. Ему нужно было как-то сформулировать свои впечатления о Нью-Йорке, так как дома его секретарша и помощники обязательно спросят о них. Ну что ж, на данный момент: очень суетливый, очень богатый, очень шумный, очень серый — даже при том, что небо совершенно безоблачное. Как будто солнце знало, что ньюйоркцам по большому счету не нужен его свет.

Смешанные чувства…

Отчасти еще и потому, что к ним примешивалось и чувство вины за испытываемое им сейчас удовольствие. Он собирался увидеть «Распутных» и выяснить, дотягивает ли он до версии «Феникса», а возможно, и «Билли Эллиота», и выяснить, насколько правдивы рекламные ролики о нем. Кроме того, предстоял обед в Чайна-тауне с двумя банкирами, с которыми Сэм познакомился сегодня утром, — одним здешним и одним из Санта-Фе.

В этих его нынешних удовольствиях был какой-то намек на неверность покойной жене.

Конечно, Рут не стала бы возражать.

И все же…

Тем не менее Веттер не мог не признать, что чувствует себя здесь немного не в своей тарелке. Его компания занималась строительством, специализировалась в самых насущных вещах: таких как закладка фундамента, проведение подъездных путей, прокладка пешеходных дорог, возведение платформ, — в общем, ничего пикантного, но все очень нужное и очень прибыльное.