— Можно к тебе присоединиться?

— Конечно.

— Ты или Филипп подарили Лучано фотоаппарат?

— Да, я.

— Понятно. — Он помрачнел.

— А что плохого?

— В самом факте подарка ничего.

— А что тогда?

Он глубоко вздохнул:

— Я не до конца уверен. Естественно, парень был вне себя от счастья. Но я не представляю, умел ли он раньше пользоваться камерой. Дело в том, Антония, что, когда я приехал к нему домой пару дней назад, там была куча фотографов и репортеров.

— Ты не хочешь огласки?

— Не сейчас. Позже. Хотя пресса, похоже, получила достаточно информации и фотографий из неизвестного источника.

— Это не мог быть кто-то из твоих людей?

— Все может быть. Кто-то мог сказать, что получил указания от меня, и семья Лучано немедленно отдала бы ему все, что угодно. Хотя с таким же успехом это мог быть человек со стороны. Взять хотя бы тоннель, что был прорыт в нижней части холма, куда свалился малыш Понтелли.

— Что за выгода этому человеку передавать прессе информацию?

— Зависит от того, сколько кто-то хочет заработать на наших раскопках.

— Я все еще не вижу выгоды. Как ты справился с прессой?

Толбот усмехнулся:

— Сказал им, чтобы убирались. Боюсь, это прозвучало довольно грубо. Но потом я объяснил, что нам пока нечего показать, но мы дадим знать, как только найдем что-нибудь интересное.

— Твой отдел по связям с общественностью не очень хорошо работает, да? — улыбнулась Антония.

— Нет. Может, ты справишься с этой работой?

— Я не специалист.

— Когда ты приедешь на раскопки? Или тебя это больше не интересует?

— Конечно, интересует. Я не была уверена, что ты хочешь моего появления там.

Толбот как-то странно посмотрел на нее.

— Когда у тебя будет время, ты можешь быть нам очень полезна, — холодно отозвался он.

— Тогда организуй для меня машину. Филипп все равно уехал на юг.

Через два дня Антония приехала на раскопки и застала семью Лучано собирающей нехитрые пожитки. Приятель Мартины, Гвидо, помогал перетаскивать тяжелые вещи, при этом так забавно дурачился, что старшие девочки умирали со смеху.

— Вы никогда раньше не переезжали? — спросила Антония Эмилию.

— Нет. Мы всю жизнь прожили в этом доме. Мы здесь родились.

Лучано, как обычно, не было дома — работал на винограднике. Как глава семьи, он не мог упустить случай заработать немного денег, чтобы помочь домочадцам устроиться на новом месте.

Наконец, повозка тронулась с места. На ней между столами, стульями и матрасами примостилась синьора Понтелли с младшими детьми. Мартина, Эмилия и Гвидо шли рядом.

— Вы собираетесь разрушить дом прямо сейчас? — спросила Антония Толбота.

— Нет. Пока строение стоит, оно служит убежищем для рабочих, которые копают тоннель. А двух комнатах можно приготовить еду и перекусить. Не очень приятно есть в тоннеле, где с потолка в вино и спагетти может упасть невесть что.

Оставшуюся часть дня Антония работала в месте, где недавно было обнаружено несколько интересных находок. Это большие куски плит, которые раньше, по-видимому, украшали стены. Часть из них покрыта надписями. Все они были тщательно сфотографированы, измерены, описаны, а их местоположение отмечено на карте.

К вечеру Толбот предложил Антонии осмотреть начало тоннеля.

— Все равно нам по пути.

Они спустились в подвал под домом Лучано. Пара старинных бутылей для вина лежала в углу.