Он вдохнул в тебя жизнь, как мастер парой оборотов ключика вдыхает жизнь в заводную игрушку…

Но Юэн никогда не хотел отпускать Себа. К концу года Себ уже твердо знал, что Юэна не заботило ничего, кроме как напиться или оказаться под кайфом. И все это время он использовал Себа в качестве сиделки, камердинера, подмастерья, домработницы и восхищенного поклонника. Себ вкалывал в университете, затем вкалывал еще больше после. Но ведь он не был ничем обязан Юэну!

Не Юэн ли постоянно поощрял его желание отвернуться от всего материального, от семьи и друзей? Юэн считал, что бедность и желание избежать ответственности и привязанности было единственным способом стать настоящим художником, истинным творцом. И как только Себ заинтересовался этими идеями, как только начал видеть в них руководство к действию, он почувствовал, что уже не в состоянии по-другому воспринимать окружающий мир. Было ли это неизбежностью? Не в этом ли крылась причина его притягательности для Юэна? А он сам? Не чувствовал ли он, что Юэн был его предназначением? Или, по крайней мере, не был ли он ошеломлен своим собственным смирением? Тогда Себ не знал, что в восемьдесят девятом им уже суждено было расстаться.

А в тот год все только началось. Юэн стал источником его вдохновения. И на протяжении еще пятнадцати лет, занимаясь разными видами подработки – частенько в униформе, частенько низкооплачиваемой, иногда временной или ставшей единственным источником для существования, – перебиваясь в отдаленных уголках города, населенных бедными иммигрантами и теми, кто оказался за бортом жизни, – Себ ощущал на себе менторский взгляд Юэна. Если у других не было иного выбора, то он был просто не в силах противостоять его наставлениям. Он так хотел походить на писателей старой школы. Вероятно, теперь призрак Юэна вернулся, чтобы проконтролировать его успехи, скорректировать их согласно одному ему ведомому плану – или обратить все вспять.

После публикации первых рассказов несколько откликов в прессе окончательно убедили Себа придерживаться выбранного курса, хотя время от времени ему очень хотелось узнать, как бы повернулась его жизнь, если бы он решился изменить ее. Но как? Найти постоянную работу? Он и понятия не имел, как это сделать и какая работа ему нужна. Вот напишу еще одну книгу, тогда посмотрим. Это была его мантра. По крайней мере, работа над книгами отнимала все его силы. Он всегда был трудоголиком, а потому очень много и усердно работал.

Когда умерли оба его родителя – последней ушла мама, – Себ провел два года на антидепрессантах, нацепив форму охранника, а затем удача улыбнулась ему. Ужастики вошли в моду, и на него обратили внимание.

Но почему сейчас на него обратило внимание его собственное прошлое?

Себ все еще лежал в кровати с опущенными жалюзи. Мало-помалу дневной сон сморил его.

Глава 4. Беспокойная ночь

Себу снилась зима. Угольно-черное небо и серый свет. Он куда-то идет, а вокруг него люди. Он не знает их. Они передвигаются на четвереньках и выглядят беспомощными, потерянными и как будто слепыми.

– Там есть свет? – спрашивают его.

– Вы не видели мою сестру? – обращаются к нему.

– Я не могу вернуться, – жалуются ему.

Он спускается по склону холма на поле для гольфа. Он часто проходил здесь, когда шел в паб на Черстон Корт. Он идет вверх и вниз по ухоженным травяным холмам. Старается идти быстрее, чтобы оторваться от тех, кто, подобно младенцам, ползет за ним. Он старается не смотреть на них.