— Как легко сделать вам приятное! Пожалуй, вы не сможете сдержать восторга, когда мы закончим, — сухо сообщил ей мистер Питерсон.

Диана с легкостью согласилась.

— Наверное, так и будет.

— Вы не знаете, в какой цвет хозяйка хочет, чтобы мы выкрасили стены?

— Нет, не знаю. Но на ее месте я бы предпочла горчичный цвет с ярко-красной плиткой и темно-коричневым полом. — Обновленная кухня, как живая, предстала перед внутренним взором девушки.

— Вы предлагаете очень необычное сочетание.

— Зато мне оно кажется самым подходящим, — вмешался Лео. Кончик носа у него был испачкан штукатуркой. На голове у Рассела красовались наушники, поэтому он не заметил присутствия Дианы — или же не пожелал обратить на нее внимание.

Воду они отключили, но мистер Питерсон пообещал, что перед уходом они вновь включат ее.

Воспользовавшись водой, припасенной Меган, Диана вновь приготовила всем по чашке чаю, после чего уединилась в комнате, которая, как она втайне надеялась, в самом скором времени станет комнатой Броуди. Бедная Броуди выглядела очень несчастной: должно быть, в ее семье действительно происходит нечто ужасное. Диане было хорошо знакомо это чувство.

Когда Питерсонам пришло время уходить, они хором прокричали: «Спасибо, благодетельница!» и «До свидания, Диана!» — после чего в огромном доме воцарилась тишина. Диана включила телевизор и уселась в кресло с тарелкой, на которой лежали бутерброды, привезенные Броуди. Неподалеку, на Колледж-роуд, был магазин картофельных изделий, так что попозже можно будет сходить туда и купить чипсов. С другой стороны, это означает, что придется возвращаться в тихий и мрачный как склеп дом. К тому же она вполне может разминуться со своими братьями, если они все-таки придут ее навестить.

На первый — и не слишком внимательный — взгляд они с Колином являли собой идеальную супружескую пару. Учитель по профессии и призванию, он уже был дома, когда Броуди вернулась. Она почти весь день провела у матери, помогая ей привести в порядок ту часть сада, которая ей принадлежала. Улыбаясь, муж вышел из гаража и поцеловал Броуди в щеку. Если не считать нескольких седых волосинок, которые появились совсем недавно, он ничуть не утратил своего очарования и ослепительной улыбки, свойственных ему еще в те времена, когда они только начали встречаться.

— Привет, милая. Как прошел день, удачно?

— Да, вполне, спасибо. — Они вели себя друг с другом исключительно вежливо, но Броуди достаточно было заикнуться о Мэйзи или нелестно отозваться о его отце, как улыбка моментально исчезала. Колин сразу же становился бесцеремонным и грубым. — А как твои дела? — спросила она.

Он недовольно поморщился.

— На большой перемене была небольшая потасовка. Пара четырнадцатилетних оболтусов затеяла драку из-за девочки. Одному из них сломали нос, и его пришлось отвезти в больницу.

— Какой ужас, — сочувственно отозвалась Броуди. Профессия учителя в последнее время стала опасной, и женщина прекрасно понимала одержимость, с которой муж занимался своим «триумфом». — У нас есть пирог с заварным кремом и сладкой начинкой и салат. Я сейчас все приготовлю.

Колин похлопал себя по животу.

— Очень кстати. Я буквально умираю с голоду. И не забудь, пожалуйста, о том, что папа не любит салаты. Может быть, ты успеешь поджарить ему картошку?

— Я не знала, что он останется выпить чаю.

Лоб Колина прорезала крохотная морщинка.

— Тебе прекрасно известно, что в последнее время он остается с нами, чтобы выпить чаю, Броуди.