Однако признаков ее существования он больше не обнаруживал.

Она старалась не обедать с ним: отпрашивалась, ссылаясь на то, что им нельзя оставить свою ячейку без присмотра и уйти вдвоем. Завтракали и ужинали всегда в молчании. Кофе и чай пили по отдельности.

Как будто она решила враз избавиться от всего, что между ними появилось в последние недели.

Пол Кригер еще появлялся рядом с ней, но, судя по всему, ушел несолоно хлебавши. Однажды утром Дженна с ним не поздоровалась, и Морган это заметил со смешанным чувством стыда и удовлетворения.

Пару раз он решался заговорить с ней об инциденте на фуршете, но она ловко соскальзывала с темы. В конце концов он отчаялся и прекратил ломиться в закрытую дверь.

Но если она хочет выходной — она его получит!

13

— Дженна, я поменял билеты.

— Что, простите?

— Я говорю, что поменял билеты. Мы летим обратно не завтра, а послезавтра.

Дженну больше всего потряс не факт отложенного отлета, а то, что Морган сделал ее работу.

— Еще какие-то дела? — спросила она.

Если бы кто-то поинтересовался ее мнением, то она бы сказала, что дел уже было достаточно, пора бы и остановиться. Они оба и так крутились как белки в колесе: круглые столы, семинары, пресс-конференции, открытые показы (их включили в десятку лучших, но сколько нужно было приложить усилий, чтобы добавить «шику» уже готовой презентации и чтобы она смотрелась как что-то новое, достойное своего статуса). Морган постоянно с кем-то вел неофициальные переговоры, Дженна не успевала их координировать и расшифровывать для него записи. Она мечтала о своей тихой теплой спальне, опущенных жалюзи и двух долгих-долгих днях, которые можно будет провести в постели, лишь изредка выползая на кухню и ненадолго задерживаясь у телевизора. И теперь Морган сообщает ей, что из двух дней останется только один, а сумасшедшая рабочая неделя продлится!

Хотя чего от него ждать после того, как он, не спрашивая ни о ее планах, ни о желаниях, увез ее с фуршета?

Морган загадочно улыбнулся.

Дженна разозлилась. Еще и улыбается… эгоист и трудоголик. Однако виду она не подала.

— Наверное, что-то очень важное, — сказала Дженна больше себе, чем Моргану. — А сейчас мне можно идти?

Они разговаривали в холле отеля, куда приехали после напряженного — и последнего! — дня работы выставки. На сегодняшний вечер намечался банкет, но Дженна сослалась на усталость и попросила разрешения не присутствовать там. Морган и сам не горел желанием, так что они извинились перед организаторами, сказали, что им нужно отдохнуть перед вылетом домой, и поехали в отель.

— Если я нужна, то…

— Ты, безусловно, нужна, но сегодня отдыхай. Я не буду тебя беспокоить. Ты уже отлично поработала и очень мне помогла. Спасибо за все, Дженна, до завтра.

— А дела…

— Утром обсудим.

— Как скажете, мистер Фримен.

В лифте они ехали вместе с небольшой группой итальянцев. Темпераментная, певучая речь смуглых мужчин и женщин ярко оттеняла напряженное молчание Моргана и делано спокойное молчание Дженны.

Оставшись в номере одна, Дженна несколько минут просто стояла, бессмысленно глядя перед собой и кусая губы.