Морган заявил, что ресторанчик при отеле ему надоел, и ему хочется полакомиться настоящей пиццей, которая в Нью-Йорке ничуть не хуже, чем в Италии.

Дженна ничего не имела против пиццы и полностью отдалась на волю судьбы — и Моргана Фримена.

Сейчас на улицах было не так людно, как в час пик, и Дженна этому порадовалась: бесконечные человеческие потоки ей до смерти надоели. Вот бы взять отпуск… И дней десять просидеть где-нибудь на пустынном пляже. Или уехать к тетке на ферму под Палм-бич. Боже, там ведь совсем скоро зацветет апельсиновый сад!

Какой-то лихач зацепил колесом внушительных размеров лужу. Волна темно-коричневых брызг, окатившая сливочного цвета плащ Дженны, положила конец сладостным мечтаниям. Неожиданно для себя Дженна разразилась такой руганью, что какая-то женщина с малышом в роскошной коляске оглянулась на нее. Морган застыл.

Дженна прикусила язык. В прямом смысле слова.

— Простите, — сказала она и покраснела во второй раз за утро.

— Ничего страшного. — Морган восхищенно улыбнулся. — Твоя экспрессия мне нравится гораздо больше, чем холодно-вежливое молчание.

Неясно было, покраснела ли Дженна в третий раз — или все та же краска не успела отхлынуть от щек.

Ресторан итальянской кухни, как по волшебству, оказался за углом. Там действительно витал необыкновенный аромат пиццы, сама она поражала вкус своей нежностью. Горячий шоколад там подавали тоже отменный.

— Итак, что у нас сегодня? — Утолив первый голод, Дженна вытащила из неизменно большой сумки пухлый ежедневник.

— Хм… Ты была в Музее естественной истории?

— Нет, — растерялась Дженна. — А разве это имеет значение?

— Имеет. А хотела бы? Это тоже важно.

— Не знаю, мы ведь наверняка не успеем…

— Успеем. Сегодня мы успеем все, что тебе хотелось бы.

Что это за хитрая смешинка в его пронзительно-серых глазах?

— Мистер Фримен…

— Слушай, может, все-таки Морган? У нас сегодня выходной века. Настоящий праздник.

Дженна поперхнулась шоколадом.

— То есть вы хотите сказать, что работы не будет? — спросила она, прокашлявшись.

— Не будет, — покачал головой Морган. — Только развлечения. Все, что захочешь. Ты заслужила, Дженна. Если честно, ты заслуживаешь гораздо большего, но это ты выбрала сама, и я не вправе идти против твоей воли. Если хочешь, я даже могу оставить тебя в покое, чтобы не мешать тебе отдыхать!

До чего же он красиво улыбается, подлец! Не устоять…

И Дженна не устояла.

— Тогда… — Ей хотелось хлопать в ладоши, как ребенку. — Тогда я хочу на Эмпайр-стейт-билдинг. Фотографировать вид… И в Музей естественной истории. И… поиграть на бильярде. И… можно потом придумать?

— Ты предпочла бы быть одна? Или возьмешь меня в компанию?

Дженна сделала вид, что задумалась. Почесала лоб. Посмотрела на Моргана лукаво:

— До первого разговора о делах…

— По рукам!

На радостях у Дженны проснулся аппетит, и она заказала себе еще две булочки с хрустящей корочкой. Праздник есть праздник!

— Наконец-то у тебя снова загорелись глаза. Я уж думал, что мне только померещилось, что у тебя есть такой взгляд… — Морган смотрел на нее мягко и в то же время очень серьезно.

Дженна напряглась. Такой тональности в их общении раньше не было.

— Нет, мистер Фримен… То есть Морган. Не померещилось. Просто сегодня хороший день. Обожаю сюрпризы.