Фейт старалась не смотреть на него, и, пока Джек собирался, сердце ее лихорадочно билось. И лишь когда он, весело подмигнув ей, схватил со стола сверток с едой, девушка немного расслабилась. Она подняла руку в прощальном приветствии, но Джек уже повернулся к ней спиной и, не оглядываясь, вышел из дома, захлопнув за собой дверь.
В хижине сразу стало пусто и холодно, и Фейт вздрогнула, прислушиваясь к затихающему топоту копыт. В первый, но не в последний раз она задалась вопросом, что с ней станет, если он не вернется.
Не желая даже думать о том, что обладатель такой ослепительной улыбки может закончить свои дни на виселице, Фейт принялась скрести сковородки.
Спустя трое суток Джек вернулся. Лежа на тюфяке у очага, Фейт слышала, как он насвистывает во дворе, обтирая своего жеребца. Она была рада, что навела в амбаре идеальный порядок, хотя на уборку ушла добрая половина дня, и все тело ныло от усталости. Лошади были напоены и накормлены, стойла вычищены. Работа помогала ей коротать время, и она с нетерпением ждала, когда он войдет, в надежде, что доставила ему удовольствие.
Джек тихо приоткрыл дверь, чтобы не разбудить девочку, но, увидев, что она сидит на постели, завернувшись в одеяло, улыбнулся и бросил плащ на спинку стула. Приятно, когда тебя кто-то ждет.
— Привет, фея. Соскучилась?
По лицу Фейт скользнула робкая улыбка, едва заметная в свете затухающего пламени.
— Приготовить вам кофе?
— Пожалуй, не стоит. Сегодня я предпочел бы что-нибудь покрепче.
Он потянулся к верхней полке буфета, где стояла бутылка рома. Проигнорировав ее неодобрительный взгляд, Джек плеснул в кружку изрядное количество жидкости и залпом проглотил, чтобы согреться. Затем, тщательно закупорив бутылку, вернул ее на место.
— На сегодня достаточно. Хочешь посмотреть, что я тебе привез?
Радостное изумление, озарившее ее лицо, согрело бы его и без всякого рома. Джек зажег масляную лампу, чтобы лучше видеть лицо девочки. Она поспешила скрыть свои эмоции, но в серых глазах светилось, ожидание, и впервые в жизни сердце его дрогнуло от нахлынувших чувств. Наверное, ради таких вот моментов люди и заводят детей.
Но когда он потянулся за мешком, который бросил на пол, в ее взгляде появилась настороженность. Джек усмехнулся. Не такой он дурак, чтобы тащить домой краденые вещи. Ничего, сейчас она в этом убедится. Он вынул из мешка перевязанный тесемкой пакет и бросил Фейт.
Она неловко поймала сверток и облегченно вздохнула. Судя по упаковке, подарок куплен, а не украден. Чувствуя па себе взгляд Джека, который расхаживал по комнате, снимая саблю и стягивая сапоги, Фейт дрожащими от нетерпения пальцами разорвала бумагу. И замерла, уставившись на корсаж и юбку из темно-зеленой шерсти, такой мягкой, что на ощупь она напоминала мех. Даже ее воскресные платья не шли ни в какое сравнение с этим нарядом.
Фейт подавленно молчала, не осмеливаясь поднять глаза. То, что Джек купил для нее одежду, было в высшей степени неприлично, не говоря уже о сомнительных источниках денег, которыми он расплатился за обновки. Конечно, он убежден, что делает подарок ребенку, и теперь, наверное, ждет от нее благодарности. Она и вправду благодарна, но не может принять вещи от грабителя.
Джек нахмурился, наблюдая за смятением, исказившим обычно безмятежные черты его юной домохозяйки. Проклятие! Надо же было ему нарваться на благочестивую дочку викария. Ладно, пусть думает что хочет, но он не потерпит ханжеских причитаний.
— Должна же ты в чем-то ходить, а то твое тряпье того и гляди расползется, — ворчливо произнес он. — Там еще есть всякие кружевные вещицы, которые надевают под платье. И башмаки с чулками. У меня нет времени таскать тебя по врачам, когда ты простудишься.
Прижав к себе платье, Фейт подняла на него неуверенный взгляд. Хотя Джек имел полное право отдавать ей приказы, в душе ее шевельнулся протест. |