Мы продолжаем шагать по улицам, пока не доходим до перекрёстка.

— Мне туда, — указывает налево Закир загорелой рукой. — Хочешь сопроводить меня, Зено? Или… может, меня в чём-то подозревают? — в показном дружелюбии его карих глаз проскальзывает недоверие.

— Нет, но, к сожалению, в своё подразделение ты пока отправиться не сможешь. Пока ты был на дежурстве, там произошло трагическое происшествие. Один из твоих товарищей, Дейлань, попытался напасть на офицера, — и тут я не лукавлю, а говорю чистую правду, что лишь добавляет подозрений в его адрес.

— Думаешь, я к этому причастен? — он смотрит на меня с опасением, которому я не верю ни на шаг.

— Надеюсь, что нет, — отвечаю успокаивающим тоном.

А сам оцениваю его, чувствуя, как чужая духовная энергия колеблется, а внутри неё зарождается что-то неприятное.

— Однако сейчас все могут попасть под подозрение. В данный момент выясняются подробности.

— Так куда мне идти? — он крутит головой по сторонам. — Если в казармы сейчас нельзя.

— Пойдём, я провожу. Всех чистых бойцов временно распределили по другим местам проживания, — и тут тоже я не вру.

— Значит, я всё-таки под подозрением, — делает странный выод Закир, но всё же следует за мной.

— Пока нет, и надеюсь, что не будешь, — отвечаю я. — Иначе без тебя и твоих сослуживцев дела точно встанут. Сам знаешь, Гвардия без тёплого пайка и стрел много не навоюет.

Его аура меняется, становясь враждебной, а потом снова успокаивается, как озёрная гладь от брошенного камня. Возможно, это реакция на мои слова и происходящее, но я точно улавливаю что-то чуждое в его Ки. Либо он не человек, либо уже попал под влияние демона.

Мы продолжаем вместе шагать, и я начинаю расспрашивать его о товарищах по подразделению и других людях, с которыми он контактировал. Говорю ему, что многие пленные упоминали его во время расспросов.

— Странно, но неудивительно, — отмахивается собеседник. — Я ведь тружусь в обеспечении, и за день ко мне могут приходить сотни бойцов, как и ты сегодня, — добавляет Закир. — А появление контрразведки и их гнусных методов многих напугало. Вот ребята и хотели со мной потрещать. Поделиться сомнениями и страхами. Знают ведь, что я никого не прогоню и буду нем, как рыба, коли дело касается личных секретов.

— Значит, ты у нас всех выслушаешь и утешишь? Почти душевный врачеватель? Помогаешь бороться с колебаниями и страхом.

— Всё так, всё так… Страх — отличная почва для сомнений, а именно таких и любят демоны. Сомневающихся, — эти слова он проговаривает с особой страстью.

Я киваю, и он продолжает:

— Ты сам что думаешь? Всё, что сейчас творится в Гвардии, разве это не вина руководства? Забрали нас от семей… Пригнали сюда, к демонам на рога, бросили на убой… Волей-неволей начинаешь думать, а так ли нужна эта война, а? И насколько она вообще праведна…

— Почему ты так считаешь? Не люди же напали на демонов? — говорю я.

Мы постепенно подходим к месту, где меня поджидают товарищи.

— Да кто ж упомнит уже. Война идёт не первый десяток лет. Ещё мой дед в Гвардии служил, а, может, и его дед до него.

Бойцы вместе с Райдо и Торвальдом спрятались. Только и ждут моей команды.

— Кажется, мы зашли в тупик? — замечает Закир с кривой усмешкой. — Заблудились, что ли?

— Повернули не туда, — механически отвечаю я, всматриваясь в его довольное и спокойное лицо.