– Мы все рано или поздно хоть один раз, но вляпываемся в дерьмо. Нет человека, кто не пережил бы этот печальный опыт. Но у дерьма есть одна особенность – его всегда можно отмыть. В отличие от крови. Я тебя не задерживаю, Эдвард. Ты свободен. – Линда сняла кольцо и бросила его Эдварду на колени. Повернулась и пошла в спальню. Это была ужасная ночь. Линда не шевелясь сидела на кровати, тупо глядя перед собой. Она все надеялась, что Эдвард войдет к ней и они помирятся. Она глотала слезы, но это были сухие слезы боли, а не жаркие слезы облегчения. За окном стало светать. Линда прилегла на неразобранную кровать и задремала. Сквозь сон она слышала, как отъехала машина. Она сорвалась с постели к окну. Перед ней вдалеке мелькнул серебристый бок «порше» и тут же скрылся из виду. Она побежала в библиотеку. Там никого не было. Только на диване валялся журнал. Линда машинально пролистала страницы. Одна из статей называлась: «Почему они нас обманывают? Двенадцать испытанных способов вывести женщину на чистую воду». Линда в ярости швырнула журнал в угол. Потом упала на диван и зарыдала.

Суббота прошла в непрерывных слезах и часовых разговорах с Джованной. В воскресенье позвонил сэр Уильям и спросил, ждать ли их к обеду.

Линда сказала, что нет, и повесила трубку, не в силах продолжать разговор. Прошла еще одна неделя молчания. В один из дней Линда поняла, что она не может идти в колледж. Собственно, лекции уже кончились, оставались зачеты. Линда позвонила старосте ее группы и попросила зайти к ней домой с ведомостью. Она выставила всем подряд зачет.

Написала заявление-просьбу на имя ректора о позволении досрочно завершить курс. Попросила Джованну отнести это заявление через несколько дней сэру Уильямсу. Джованна пыталась ее остановить, но Линда ничего не слушала. Она решила уехать – дома оставаться было невыносимо. Все здесь напоминало ей о недавнем счастье, планах на будущее, безумном сексе, любви, нежности... По дому были разбросаны вещи Эдварда. В ванной пахло его одеколоном и гелем для душа. Постель хранила запах его тела. Линда боялась сойти с ума. Она взяла Оливера, Батлера, погрузила на машину вещи и поехала к тете Лин в Виргинию.

Путь был неблизкий – Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, а там еще несколько миль на юг. Где-то там, у тетки на ферме, росли вишни, наливались яблоки, созревала клубника. Линда решила провести у тетки все лето, зализывая свои сердечные раны. А осенью надо будет опять искать себе новую работу. Ну ничего, она выдержит, она сильная женщина. От этих мыслей Линда зарыдала в голос. Оливер испуганно посмотрел на нее и тоже заплакал. Батлер жалобно заскулил.

После Бостона плакать вдруг расхотелось. Огибая город по скоростной автотрассе, Линда боролась с соблазном свернуть к Эдварду. Но гордость взяла верх. Он даже не вспомнил об Оливере, какой-то подонок сказал заведомую ложь, и этого оказалось достаточно. Достаточно, чтобы все перечеркнуть.

В Нью-Йорке решено было сделать остановку.

На этот раз Линда сняла номер в отеле. У Коры полным ходом шло приготовление к свадьбе. Рассказ Линды поверг всех в изумление. Мэгги ругала ее за невыдержанность. Кора, наоборот, винила во всем Эдварда. Айк и Кароль считали, что разбираться надо с Тимоти.

– Так я что-то не пойму, он-то сделал этот гребаный анализ? – вдруг спросил Айк. – И почему он вдруг так резко все свернул?

– Мне Дафти сказал, что сделал, – сквозь слезы сказала Линда. – Ну какое это теперь имеет значение?

– Мне кажется, самое неприятное для мужчины думать, что это не его ребенок, – заметил Кароль. – А все остальное ерунда. Нужны доказательства. Надо этот анализ найти.