— Какая она?

Шанталь не могла сосредоточиться. От невыносимого давления в голове ей хотелось кричать. Она закрыла глаза.

— Лилли застенчивая.

Кровь заполняет мозг, еще немного, и она не выдержит.

Лилли.

Перед ее глазами всплыло лицо дочери.

С Лилли все будет хорошо.

У нее останутся тетя Ник и тетя Джоэль, дедушка и бабушка, и народ их страны, который примет ее и окружит любовью.

С ней все будет хорошо.

В системе оповещения зазвучал голос капитана, объявившего, что он попытается посадить самолет.

— Приготовьтесь.

Приготовьтесь. К худшему. К лучшему. К оставшимся минутам жизни.

Рука Деметриса снова прижала ее голову к коленям, и Шанталь сжалась в клубок.

— Держитесь!

Я люблю тебя, Лилли.

— Держитесь! — проревел Деметрис, крепко прижимая ей голову.

Я держусь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Далекая земля устремилась к ним навстречу. Авиалайнер тяжело упал на брюхо. Подпрыгнул. Вновь ударился о землю, взрываясь скрежетом металла, и у Шанталь промелькнула мысль, что их пожирает жар и невыносимая какофония оглушительных звуков, запах горящей резины и топлива.

Клубы черного дыма начали заполнять салон, в то время как самолет, раскачиваясь из стороны в сторону, тяжело уползал в ночь. Сильные толчки бросали пассажиров вправо и влево; узкие ремни безопасности натягивались, едва выдерживая мощные рывки.

Что-то вспыхнуло нестерпимо ярким, опаляющим светом. Огонь. На борту пожар.

Пламя охватило самолет.

Но разбитый авиалайнер все еще двигался, неуклюже скользя по земле, как гигантская игрушка. Наконец фюзеляж с оглушительным треском лопнул, носовая часть отделилась, оставив позади хвост и зияющую середину.

Шанталь увидела над собой ночное небо. Моргая, она пыталась рассмотреть то, что казалось ей звездами. Сверху капало что-то густое и теплое. Она попыталась перевести дух. Дышать было трудно. Густой горячий дым проникал в легкие, запах горящего топлива жег ей ноздри и вызывал удушье. Нужно снять маску. Она должна выбраться отсюда.

Чья-то рука шарила по ее талии, пытаясь расстегнуть ремень. Она попыталась подняться, но ноги не держали ее. Голова кружилась, как после долгого катания на карусели.

Шанталь сделала еще оду попытку встать на ноги, но боль разрывала ей грудь, ноги дрожали. Тело отказывалось повиноваться разуму, который требовал, чтобы она немедленно покинула самолет.

Ее лицо было покрыто чем-то влажным и липким. Может быть, идет дождь? Или это горит авиационный бензин, издающий такой резкий запах?

— Возьмите меня за руку, — услышала она. Это голос Деметриса. Но как найти его? Его руки не видно. Она беспомощно повернулась в кресле, оглянулась назад, поняла, что остальных пассажиров там нет, и хвостовая часть осталась где-то позади.

— Шанталь!

Она повернулась на резкий оклик. Деметрис стоял перед ней, и его вид потряс ее. На закопченном лице выделялись лишь темные глаза — черные, яростные, непримиримые.

Потянув Шанталь за руку, он заставил ее подняться, но ноги, лишенные силы, мягкие, как подушки, подгибались под ней.

— Я чувствую запах гари, — неестественно спокойно сказала она.

— Горит хвостовой отсек.

— Где он?

— За нами.

Она кивнула и, держа его за руку, попыталась последовать за ним. Под ногами у них был темно-серый ковер с яркой золотисто-черной каймой. Удивительно, но с ним ничего не произошло.

Но вот прохода, покрытого ковром, внезапно не стало.