— Нет, — прошептала Анри умоляюще, заглядывая в его лицо. — Нет, пожалуйста. Я хочу… Хочу быть вашей… Прошу…

— Я же говорил, что ты будешь просить, — негромко напомнил Алекс, меняя тон.

Склонился, легонько поцеловал сухие распухшие губы, шепнул нежно, успокаивающе:

— Девочка моя, сладкая, хорошая… Значит, хочешь принадлежать мне?

— Да, — выдохнула Анри томно. — Все, что хотите…

Обняв Алекса, она терлась об него всем телом, прятала лицо у него на плече, дыша горячечно, рвано и быстро. Алекс погладил влажные волосы, нежно убрал с щеки прилипшую прядь. Сказал тихо:

— Ты теперь моя. Я никому не дам тебя обидеть, слышишь?

— Твоя? — шепнула Анри, не отрывая от него тающего блаженного взгляда. — Обещаешь?

— Моя, — подтвердил он, обнимая льнущее к нему тело и говоря то, что хотела услышать Анри. — Никому не отдам. Иди ко мне…

Толкнулся снова в горячую скользкую плоть, ловя губами сорвавшийся с губ Анри томный всхлип, двинул бедрами… Анри, уткнувшись лицом ему в плечо, раздвигала ноги, поднимая колени все выше, и гладила спину Алекса то ладонями, то кончиками пальцев… Спустив с плеча полурасстегнутую рубашку, сначала целовала, потом стала осторожно прихватывать зубами.

— Давай, девочка, — тяжело дыша, разрешил Алекс. — Оставь мне метку…

И тихо рыкнул, когда ему чувствительно прихватили кожу между шеей и плечом зубами. Усмехнулся, впиваясь в ответ в радостно подставленные губы, скользнул языком вглубь рта… Анри двигалась в совершенном ритме, отдаваясь так, словно для нее во всем мире не существовало ничего, кроме любовника. Таяла, обнимала, рвалась навстречу, вскрикивала и выстанывала:

— А-а-а-алекс!.. Ох, А-а-алекс… Еще! Мой лэрд… мой повелитель… Бери… сильнее…

А потом билась в его объятиях, то приникая, то отталкивая, чтоб тут же прильнуть еще теснее. И в последний момент, когда Алекс, уже выплескиваясь, немного отодвинулся назад и погладил пальцами самое чувствительное местечко женского лона, — в этот момент Анри стиснула его плечи, извиваясь, захлебываясь протяжным стоном…

Потом они лежали, обнявшись, и Анри лениво помогала Алексу стянуть все, что еще не успело сняться само, многострадальную рубашку, например. Оставив его голым, прижалась всем телом, обвила руками и ногами, положила голову на плечо… Алекс, улыбаясь, погладил темные спутавшиеся волосы, вдохнул запах. Шепнул, гладя влажные от пота плечи и спину:

— Как ты себя чувствуешь, драгоценная моя?

— Боже-е-ественно, — с чувством протянула Анри, тоже, судя по голосу, улыбаясь. — Ох, Корса-а-ар… ты великолепен, знаешь ведь?

— Мне говорили, — усмехнулся Алекс. — Но все равно благодарю. Ты тоже восхитительна и чудесна, милая…

Немного повернувшись, чтоб Анри было удобнее, он коснулся губами темноволосой макушки, подул, шевеля дыханием пряди. Обнял крепче, прижал к себе… И в который раз подумал, что нельзя же быть таким мерзавцем… Анри достойна любви человека, для которого будет единственным и величайшим счастьем. Но как подобному человеку появиться в ее жизни, если умная, прекрасная и божественно талантливая Анри безнадежно влюблена в него, всего лишь друга и покровителя.