Он проложил ленивую дорожку к груди, втянул один дымчато-розовый сосок в рот, руки исследовали ее, дивясь переменам в теле. Ли всегда была прекрасна, но сейчас выглядела цветущей, соблазнительной, светящейся от удовольствия.

Ричард взглянул на ее пылающее лицо и улыбнулся:

– Скоро наш ребенок будет сосать твою грудь.

– Ты чудесный отец для Элисон, – сказала она и пропустила его волосы сквозь пальцы, убирая упавший на лоб локон. Голос ее дрожал от волнения, восхищения и желания. – Нашему ребенку повезло.

Отец. Этой мысли еще предстояло до конца проникнуть в сознание Ричарда. Он снова будет отцом, только на этот раз в этом не будет ни стыда, ни позора, ни боли предательства. Не будет отчаянной тоски по ребенку, которого он никогда не сможет назвать своим.

Только любовь. Только радость.

Потом Ричард отодвинул в сторону все мысли о ребенке и, спустившись ниже, прижался губами к ее бедрам. Он лизал, покусывал, целовал, прокладывая путь вниз по ноге, задержался на чувствительном местечке под коленом, засмеявшись, когда Ли задрожала, потом стащил с нее чулки, ртом повторяя путь, пройденный руками.

Ричард чувствовал, как бешено стучит пульс, как колотится сердце, когда пустился в обратный путь по другой ноге.

Он притянул жену в свои объятия, прижал к груди, дыша глубоко, чтобы успокоить бешеный стук сердца.

– Я хочу доставить тебе удовольствие, – проговорила Ли знойным, низким голосом. Глаза блестели, волосы чувственно рассыпались по его груди. Дыхание ее затрепетало на его все еще пылающей коже.

– Ты не можешь доставить мне большего удовольствия, чем уже доставила…

Его кожа туго натягивалась под каждой нерешительной лаской. Все мысли о возражениях улетучились в одно мгновение. Ее не нужно было учить темпу, ритму, напряженности. Она училась этому по его мычанию и стонам.

От самообладания не осталось и следа. Хотелось широко раздвинуть ей ноги, приподнять бедра и погрузиться глубоко в ее тело, хотелось почувствовать, как она смыкается вокруг него, но Ричард боялся причинить вред ребенку. Затерявшись в ощущениях острого желания и любви, он запутался пальцами в ее мягких волосах, а когда кульминация, словно гигантская волна, накрыла его с головой, притянул ее губы к своим и прошептал:

– Я люблю тебя.

Глава 30

Рейчел была утомлена дорогой, покрыта пылью, руки и ноги болели от долгих дней, проведенных в трясущейся, раскачивающейся карете. Последнее, что ей хотелось увидеть, – это любимого ею мужчину, милующегося со своей женой в комнате для завтрака Уэкстон-Мэнора. Звуки затяжных поцелуев казались неприличными среди запахов свежих булочек и взбитых сливок. Должно быть, он просто рехнулся!

Жаль, что у Рейчел нет хлыста. Она бы охаживала Ричарда по спине до тех пор, пока он не пришел бы в чувство. Свободное шерстяное платье Ли не могло скрыть ее раздувшегося живота.

Желчь, подкатившая к горлу Рейчел, едва не задушила ее. Воздух вокруг стал таким холодным, словно окна были распахнуты настежь. Даже дыхание в легких, казалось, замерзло.

Она почувствовала, что начала дрожать, но ей нужно было время, чтобы подумать. Поэтому она стиснула зубы, нацепила улыбку и со спокойным достоинством вошла в комнату.

– Наконец-то мы нашли вас.

Кровь отхлынула от лица Ли, щеки стали белыми, как из морозь на окнах. Ли испугалась, и правильно сделала. Однако Ричард не испугался. Его испепеляющий взгляд сузившихся глаз мог бы растопить замерзшую землю.

– Иди поздоровайся со своим дядей! – крикнула Рейчел через плечо, развязывая ленты шляпки.