Она заметила, как он судорожно глотнул воздух. И как ни странно, ей захотелось плакать. Она увидит его снова. Он этого не знал, но она знала и не хотела, чтобы встреча произошла таким образом, как было решено. Черт бы побрал Артура и его хитроумные планы. Почему нельзя все объяснить Роберту? Почему не проверить его актерские способности? Почему ей вечно приходится играть роль кокетки? Тем более с мужчиной, с которым ей меньше всего на свете хотелось флиртовать?

Она вздохнула.

— Пожалуй, мы напрасно пришли прогуляться. Лучше вернуться в зал. Там полно джентльменов, которые жаждут потанцевать со мной, принести мне прохладительные напитки или подержать мой веер, пока я поправляю выбившийся локон. Зачем мне мучиться здесь, пытаясь вызвать на разговор молчуна или уговорить мраморное изваяние поцеловать меня? — Она вздрогнула. — Вам не холодно?

— Нет, — сказал он. Его руки — крупные, сильные, теплые — поглаживали ее оголенные руки. — Не холодно. — Он привлек ее к себе и обнял. Она прижалась к его груди и закрыла глаза. Он нежно погладил ее голову.

— Хотя и глупо, но мне не хочется уезжать завтра, зная, что мы никогда больше не увидимся, — сказал Блейк. — Ведь мы с вами — представители разных миров, мэм.

— Жуана, — шепотом поправила она.

— Жуана.

— Роберт, — прошептала она, почувствовав, что на глазах выступили слезы, а в горле образовался комок, — прости меня.

Но как могла она заранее просить прощения, не рассказав ему обо всем? Похоже, она снова утрачивает контроль над ситуацией. Раньше она никогда не теряла контроль, что и делало ее очень ценным работником, хотя и не давало ей возможности самой распоряжаться своей жизнью, своей судьбой.

— За что? — Она почувствовала, как он прижался щекой к ее волосам.

— За Обидос. — Она подняла голову и улыбнулась в надежде, что в сумерках он не заметит слез в ее глазах. — Я вела себя отвратительно.

По его лицу медленно расплылась улыбка.

— То, что было в Обидосе, не должно было случиться. И то, что происходит сейчас, — происходить, — серьезно сказал он.

— Что не должно происходить? — спросила Жуана.

— Вот это. — Он поцеловал ее лоб, виски, щеки. Потом заглянул ей в глаза, приблизил свои губы к ее губам.

— Но это уже происходит…

— Происходит, — не стал возражать он и поцеловал ее приоткрывшиеся губы. Она, погладив его коротко стриженные волосы, обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Ей хотелось, чтобы он был как можно ближе. Ей хотелось почувствовать его язык внутри рта, он лишь прикасался им к ее губам. Еще бы! Она причинила ему такую боль в Обидосе.

Она попробовала прикоснуться к его губам своим языком, просунула его за зубы и,

почувствовав, как напряглись его руки и как он шумно втянул в себя воздух, застонала, испытывая и страх, и желание.

— Роберт. — Она запрокинула назад голову и закрыла глаза, ощущая его руки, спускающие с плеч лиф платья и обнажающие одну грудь. Ее губы приоткрылись в безмолвном крике, а пальцы вцепились в его волосы на затылке, когда он обласкал губами напрягшийся и затвердевший сосок.