— Сев, успокойся, — Сэм подошел и стиснул плечо мальчика. Тот постоял, потом потерся щекой о тыл дядиной ладони. Тактильный контакт с Винчестерами все так же действовал на него успокаивающе. И это работало в обе стороны. — Андромеда, если ты готова объяснять в больнице, где и как ты заработала свои порезы, я прямо сейчас туда тебя доставлю, — когда они перешли на ты? На этот вопрос ни Сэм, ни Андромеда не смогли бы ответить. Она медленно покачала головой. Нет, она не готова объясняться перед кем бы то ни было, что произошло.

— Можно что-нибудь придумать, — Пандора хоть и посещала Высшие зелья, но в своих силах не была уверена.

— Например, быстро сочини правдоподобную историю, по которой вы что-то взорвали. Что-то мраморное, потому что частицы мрамора все равно остались в ранах. Либо вы взорвали чей-то дом, либо подорвали какой-то памятник. И то, и другое не совсем законно. Так что не выеживайтесь, а пойдемте уже, думать будем, — Северус продолжил прерванный маршрут.

Когда они расположились вокруг стола в лаборатории, Северус достал несколько справочников по зельям, открыл таблицы совместимости веществ и таблицы результативности. Развернул несколько пергаментов, выдал девушкам перья и чернильницы, сам же взял любимый карандаш.

— Сев, — позвал его Сэм. — Я сейчас пойду к Дину. Мы побеседуем с Лестрейнджем. Я тебя очень прошу, если вы закончите все быстро, не заходите в тюремный отсек. Ни под каким предлогом. Хорошо? Ни сам, и тем более не пускай девчонок. — Северус пристально посмотрел на Сэма.

— Он правда хотел кого-то из них заавадить? — спросил он тихо.

— Да.

— Мы не зайдем, можешь не волноваться, мы вам не помешаем. Да, если ты не знал: полная звукоизоляция тюремного отсека запускается протоколом номер семнадцать. И прочитайте уже инструкцию.

— Сев, выпей успокаивающее. Давай, при мне. Ты сейчас на взводе, в таком состоянии работать нельзя.

Северус кивнул, подошел к шкафу, вытащил флакон и послушно выпил его содержимое.

Сэм проследил, чтобы зелье было выпито полностью, и вышел, закрыв за собой двери лаборатории.

Направляясь в камеру, Сэм думал только о том, как предстоящий допрос отразится на Дине.

Рудольфус Лестрейндж сидел посреди довольно просторного круглого помещения, стены которого были сплошь исписаны рунами, большинство из которых Руди не понимал. Его приковали к креслу наручниками, причем приковали не только руки, но и ноги.

— Ты долго, — Дин даже не посмотрел на Сэма, когда тот вошел. — Мы уже заскучали, правда, Руди?

— Активировать протокол семнадцать для тюремного отсека, — сказал Сэм, и только после этого обратил внимание на брата.

— Идентификация. Допуск разрешен. Протокол номер семнадцать для тюремного отсека активирован.

Рудольфус вздрогнул и нервно обернулся.

— И что это? — спросил Дин, выкатывая столик, прикрытый простыней.

— Универсальная заглушка, чтобы нашим интимным делам никто не помешал.

— Чудненько, — Дин откинул простыню. Сэм посмотрел на разложенные на столике инструменты и поморщился. — Тогда приступим, — он подвинул стул поближе к креслу, на котором сидел Рудольфус, и сел на него. Сэм остался стоять.

— Что вам от меня нужно? — спросил Рудольфус, стараясь не коситься на столик с пыточными инструментами.

— Поговорить. Мы так мило пообщались с твоим шефом. Он такой оригинальный, такой затейник… Убить нас хочет, а за что, даже не объяснил.