Стены, массивная дверь, лестница на несколько ступеней вниз и нечто вроде парапета над дверью — все было сделано из листов необычайно толстого металла.

Широкая тропинка, по которой пришел Люциус, упиралась в одну из стен строения. По едва заметным щелям можно было предположить, что здесь тоже расположена дверь, но более широкая, чем та, к которой вела лестница.

Наступила тишина. Странное строение так органично вписалось в окружающую обстановку, словно всегда здесь находилось, или эту поляну специально приготовили для него.

Внезапно Люциусу стало страшно. Он отступил за дерево и уже собрался бежать, чтобы обо всем сообщить директору, как услышал легкий скрип, и дверь, к которой вела лестница, открылась.

Пока проходило укоренение строения, полностью рассвело, и Люциусу было прекрасно видно все, что творится на лестнице.

На площадку перед входом вышел молодой мужчина, одетый как маггл: в эти их странные синие плотные штаны и клетчатую рубашку. Люциус спрятался за дерево и старался дышать через раз, чтобы не привлекать к себе внимания. Мужчина огляделся и быстро взбежал на парапет, чтобы оглядеть окрестности сверху.

— Святой ежик, — произнес, наконец, мужчина, вглядываясь в сторону Хогвартса; со своего места мужчина, скорее всего, видел башни замка. — Если Кроули сказал, что выкинет нас рядом с Хогвартсом, то он именно это имел в виду. Куда уж ближе-то? Дин, Сев, кажется, мы на месте. Если, конечно, вон те башни принадлежат именно Хогвартсу, а не какому-нибудь Камелоту, — крикнул мужчина и снова повернулся к Хогвартсу, облокотясь на перила. Внезапно он нагнулся, свесившись вниз, словно его привлек какой-то шум. — Дин?

— Сэм, у нас проблема, — на площадку забрался второй мужчина. Он был немного ниже ростом первого, и вместо рубашки на нем была надета серая майка, которая не скрывала мускулистое тело. И да, синие грубые штаны, куда уж без них.

— Что опять за проблема?

— Да все та же. Сев категорически не хочет идти на занятия. Просто категорически. Сэм, он, когда к вампиру в пасть шел, не был в таком раздрае. Самое страшное, что даже не скандалит, просто обхватил себя руками за плечи и тихонько подвывает.

— Чем теперь он мотивирует свой отказ?

— Говорит, что его долго не было, а его староста и за меньшее наказывал его раньше. Он случайно проговорился, Сэм, потом попытался замять, но я понял вот что: этот его староста, который тезка старины Люци, похоже, руки распускал. По крайней мере, один раз он малышу пощечину точно зарядил. Сэм, этот восемнадцатилетний козел поднял руку на ребенка, который весил в то время не больше среднеупитанной кошки. Сэм, я знаю, кто у меня первым в бубен получит.

— Прохладно, — заметил первый здоровяк после довольно продолжительного молчания.

— Так начало ноября, что ты хочешь? — Дин поежился и повел мускулистыми плечами.

Люциусу стало не по себе. Они сказали «Люци», кроме него, никто больше не подходил под это определение. Он всего один раз за всю свою карьеру старосты ударил ученика. Это был Снейп, но полукровка его тогда просто вывел из себя. Не отвечал на вопросы и только смотрел своими глазищами. Но он же извинился, даже бестиарий на следующий день притащил, который робко попросил у него мальчишка.

— Пошли нашу жертву магических репрессий в норму приводить. И, Дин, придется кому-то из нас с ним идти, если уж сам Сев настроил себя, что не пойдет в школу. Не тащить же его насильно, в конце концов.

— Камень-ножницы-бумага?

— На счет три… Раз, два, три. — Дин показал сжатый кулак, а второй — Сэм, открытую ладонь.