— Как бы мне заставить гостей приезжать сюда одетыми так, как я хочу. Не в поношенных джинсах и растянутых футболках — сама знаешь, мужчина может раскатывать за рулем «ниссана», а за город напялить тренировочные штаны, линялую футболку и кроссовки, которые давно каши просят.

Вика кивала, соглашаясь с каждым словом подруги.

— Знаешь, я бы тебе посоветовала рассылать приглашения и в них, как это делается во всем мире, указывать, в чем именно ты хочешь видеть гостей.

— А мои гости это скушают?

— Обязательно. Люди любят участвовать в спектаклях, сами о том не подозревая.

— Значит, советуешь мне стать режиссером?

— Я на этом настаиваю. — Вика засмеялась. — Сама знаешь, ты режиссер от природы.

Что ж, Света оказалась отличным режиссером. За прошедшие годы — а субботы у Светы стали привычными и на них стремились попасть многие, кто хотел возле уютного камина за разговорами ни о чем встретиться с нужными людьми. Гостиная, выдержанная в естественных цветах — земли, воды, неба и солнца, — просто взывала к умиротворению и покойному ходу мыслей.

В камине за стеклянной дверцей пылал огонь, он был теплый даже на вид, не раскаленного красного цвета, а скорее, цвета настурций, которые летом укрывали ковром подъездную аллею, ведущую к дому. Света не ошиблась — эти деревенские цветы совершенно замечательны на зеленом фоне классической лужайки. Теперь же о настурциях напоминало лишь пламя — первые заморозки оказались слишком сильными даже для стойких цветов.

На столиках расставлены напитки, мисочки с орешками, засахаренными фруктами. Вино красное и белое, никакой водки гостям здесь не предлагали. Все за рулем, а Света не считала себя вправе толкать людей на риск.

— Итак, сегодня с нами снова Вика. — Света обвела взглядом гостей. — Наш психолог поможет каждому узнать всю правду, известную ей о вас.

Головы собравшихся повернулись к Вике, и по выражению глаз она поняла кое-что и о самой себе. Мужчины смотрели так, как обычно смотрят в картинной галерее на женский портрет. Нравится, но и в голову не приходит, что такая женщина может быть его. Именно к этому Света и стремилась: она не должна быть на равных с клиентом. Человек приходит за помощью, когда не может сам разобраться в себе и собственной жизни, поэтому психолог не должен быть из его «стаи». Женщины смотрели на Вику именно так, как она и хотела. Она им не соперница — слишком аккуратная, слишком деловая даже в таком наряде, как сегодня. В ней нет ничего кошачьего, того, что женщины, обладая тонким чутьем, определяют с первого взгляда. Другими словами, в Вике Морозовой сейчас не было ничего чувственного, способного насторожить кого-то из них.

Что ж, прекрасно, стало быть, она в рабочей форме, оценила себя Вика. Краем глаза она следила за круглоголовым гостем, который тоже смотрел на нее, но по его манере держаться она поняла: он ее не узнал.

Прекрасно.

Она села в кресло, тем самым приглашая Светиных гостей устроиться поудобнее.

Вика знала все, что произойдет дальше: пауза, молчание, треск поленьев в камине, потом робкий вопрос юной жены какого-нибудь коммерсанта: а может ли быть связана язва желудка с перенапряжением, хотя на самом деле ей хочется узнать другое — если он не спит с ней целую неделю, не значит ли это, что у него завелась любовница? И второй вопрос, подтверждающий истинную суть первого: как увезти мужа хотя бы на недельку — отдохнуть, тем самым заставив его отложить все дела, в том числе и любовные, на заместителя?

Вика будет всерьез отвечать на каждый вопрос, а гости, разогревшись от разговоров, камина и вина, расслабятся и примутся спрашивать о том, что им на самом деле хочется узнать.