Утро, встретило меня дикой головной болью. Откинув одеяло в сторону, кряхтя, как старушка поднялась, первым делом выпила таблетку и пошла умываться. Разглядывая свое отражение в зеркале, заметила тени, залегшие под глазами, потухший взгляд и усталую улыбку.

Нанеся макияж скрывая следы бессонной ночи, удовлетворенно вздохнула, полученным результатом и вернулась в спальню. Маленькими глотками потягивала кофе, изредка бросая косые взгляды на часы. Время, неумолимо бежала, и недопив кофе, поставила чашку в раковину, вышла из квартиры.

По дороге на работу, постоянно думала о Ярославе и его дочери. За последнюю неделю, так привязалась к девочке, да и она тоже, тянулась ко мне, как цветочек к солнышку.

Я не имею право, вмешиваться в их жизнь. Рано или поздно, Ярослав захочет ребенка, которого родить никогда не смогу. Сглотнув комок, зажмурилась, сдерживая слезы.

Нет. Больше страдать не хочу. Это все не для меня, и мечтать, о семье больше не хочу, слишком больно. Надо забыть обо всем, снова посвятив всю себя работе. С боевым настроем, вошла в кабинет, надела халат и первым делом, просмотрела анализы Оли. Увидев результаты, горько улыбнулась, с одной стороны, радовалась, что все в норме. А с другой, представив, что она исчезнет из моей жизни, сердце сдавило болью.

Отложив планшет, натянула улыбку и стала готовиться к пятиминутке, а после обход, и моя жизнь потечет в обычном режиме. После обеда, нашла в себе силы и зашла в палату, сжимая в руках выписку.

– Добрый день, – улыбнувшись девочке, произнесла я, – Как твое настроение?

– Хорошо, – ответила Настя, прижимаясь к отцу.

– Я рада, можете собираться домой, вот ваши документы, – на одном дыхании выпалила, протягивая листы Ярославу. – Анализы у Насти отличные, все показатели в норме, единственное, что вам стоит запомнить, исключить любые медикаменты, с содержанием ибупрофена.

Быстро отведя взгляд, сосредоточила все свое внимание на девочке, которая радостно хлопала в ладоши.

– Не болей больше, – погладив девочку по волосам, развернулась и поспешила скрыться за дверью.

Пробежала по коридору и отперев дверь на балкон, вышла на свежий воздух. Глаза жгло от слез, а в душе с каждой секундой разрасталась боль, разъедая меня изнутри. За все время, что они провели в стационаре, я привязалась к девочке.

Но нельзя. Нельзя. Так будет лучше, для всех. Почему именно сейчас? Когда я смирилась со своей судьбой в моей жизни появился Ярослав? Сколько еще времени должно пройти, чтобы я выкинула его из своей головы? И почему так больно? Нестерпимо больно от мысли, что я их больше не увижу?

Как же мне хочется в глубине души, стать частью той семьи! Как же я ненавижу себя за ошибку, совершенную в молодости! Но что я тогда могла сделать? Без помощи и поддержки близких, не смогла справиться с ребенком. А теперь, поздно жалеть о содеянном, прошлого не вернешь, и в моем одиночестве, винить кроме себя больше не кого.

Одинокая слезинка, скатилась по щеке, боль в сердце становилась сильнее, поглощая меня все больше и больше. Отчаяние и безысходность накатывали с новой силой, затягивая в свои сети все глубже и глубже. Дышать становилось труднее, слезы медленно катились по щекам, размазывая макияж.

Мне не с кем было разделить свое горе, отгородившись от всех, вела затворнический образ жизни, не подпуская к себе никого, кроме Ирины. Даже родителей, хоть я и поняла их, простить в глубине души не могла. Не находила сил, а может быть и не хотела.

Сама до конца не понимала, почему так поступаю, но и менять ничего не хотела. А может быть стоит, хоть раз в жизни рискнуть? Нет. Не смогу. Достав из кармана платочек, вытерла слезы, подставила лицо под ласковые, осенние лучи солнышка и зажмурилась.