— Терпение, мой мальчик. — В голосе Нэн все еще сохранился родной ирландский акцент, хотя она жила в Калифорнии уже шестьдесят лет.

Он нахмурился, глядя на добродушную улыбку бабушки интересно, откуда у нее столько энергии. Ей семьдесят три года, спасибо Господу. Она всегда была миниатюрная и подвижная. Голову бабушки нежным одуванчиком обрамляли совершенно белые волосы, сколько он себя помнил, они всегда были такими, а бледно-голубые глаза, казалось, смотрят прямо в душу.

— Подумай о хорошем, оно и случится, — она ласково потрепала внука по щеке шершавой ладонью с узловатыми пальцами, и он улыбнулся.

Это не про него. Хорошее приходит к тем, кто его добивается. Кто, обливаясь кровавым потом, преодолеет все преграды, пожертвует всем ради достижения цели и никогда не позволит себе даже на время впасть в сентиментальность — поддаться чувствам.

— Почему ты не хочешь, чтобы я продал эту штуковину через Интернет? — спросил Райли свою бабушку уже, наверное, в двадцатый раз.

— Чтобы кто-нибудь нас облапошил и нажился на нашей фамильной гордости? Еще чего? Не на ту напали!

— Почему ты считаешь, что эти люди поступят честно?

— Потому что шоу «Это антиквариат?» показывают по телевидению, — простодушно ответила Нэн. — Невозможно лгать на глазах миллионов людей. Кроме того, здесь весело и интересно, что-то новенькое. И ты, золотце, со мной.

— Да, вот именно: я настоящее золотце. Но можешь больше не стараться и не нахваливать меня, потому что я уже попался в твои сети. Вот он я!

Бабушка улыбнулась и аккуратно положила дракона поверх других сокровищ, которые она также обнаружила на чердаке, дожидающихся своего часа в ее красном универсале. Нэн не сомневалась, что среди кучи разномастной керамики, старых кукол, бейсбольных карточек и пожелтевших книг прячется редкая находка. Райли думал, что ей сильно повезет, если она получит пять долларов за все.

Громкий клацающий стук заставил его обернуться.

— Что это, черт возьми? — спросил он удивленно, когда высокий мужчина, одетый в доспехи, прогромыхал мимо них.

— Он похож на рыцаря в сияющих доспехах, — откликнулась его романтическая бабушка.

— Больше похож на Железного Дровосека, которому нужны мозги.

— Он, наверное, думает, что у него будет больше шансов на шоу, если он нарядится в доспехи. Интересно, нет ли у нас чего-нибудь особенного, чтобы надеть. — Она присела на корточки рядом с универсалом и принялась копаться в куче.

— Перестань. Я ничего не собираюсь напяливать, меня вполне устраивает то, что на мне. — Райли подтянул повыше «молнию» на черной кожаной куртке, чувствуя себя единственным здравомыслящим человеком в компании фриков.

— Как насчет этого? — спросила Нэн, протягивая ему бейсболку.

— Зачем? К тому же никакой это не антиквариат.

— Она подписана Уилли Мейсом. Вот здесь, смотри.

Райли посмотрел на подпись, нацарапанную поперек козырька. Он не видел кепку очень давно, но отчетливо помнил историю появления подписи.

— Извини, бабушка, мне очень не хочется тебя разочаровывать, но я вынужден признаться. Уилли Мейс, оставивший эту подпись, — это я. В детстве я собирался загнать ее Джимми О’Харли по спекулятивной цене, но кто-то намекнул ему, что Уилли давно к нам не заглядывал, и…

Она нахмурилась.

— Ты был очень плохим мальчиком, Райли.

— Да ладно тебе… Я только пытался.

Грудастая рыжеволосая особа, стоявшая перед ними, обернулась и одарила Райли долгим, призывным взглядом.

— Мне нравятся плохие мальчики, — промурлыкала она, не спуская с него кошачьих глаз.