|
Линии и цветовые пятна, которые кому-то, наверное, что-то говорили, легко можно было бы поменять местами, сделав верх низом и наоборот, – ничего бы не нарушилось, а ведь сколько денег на них угрохано! Он разглядывал их, вертя головой туда-сюда, наклоняя ее то к одному, то к другому плечу, как делал это и сейчас, после разговора с Элисон, и ему все виделась за ними какая-то детсадовская учительница рисования, набивающая себе карман денежками, в то время как перемазанные красками четырехлетние несмыслёныши, высунув язык, пыхтят от старания, а в итоге получают за свои труды разве что мягкую игрушку. – У тебя красные подошвы? – спросил он у Элисон, подходя к своему креслу – кожаному и такому огромному, что в нем уместилась бы семья из четырех человек. – А что, я вляпалась во что-то? – Приподняв одну ногу и балансируя на другой, она принялась проверять свои подошвы. Как собака, которая ловит свой хвост, подумал Лу. – Не важно. – Он устало опустился в кресло. С подозрением поглядывая на него, она занялась расписанием на день. – В восемь тридцать вам предстоит телефонная беседа с Энгусом Салливаном о необходимости свободно изъясняться по-ирландски для покупки земельного участка в Коннемаре. Для вашего удобства я позаботилась о переводчике. – Она ухмыльнулась и, мотнув головой, как норовистая лошадь, откинула с лица пряди осветленных волос. – В восемь сорок пять – встреча с Бэрри Бреннаном. Речь пойдет о находках в Корке. – Дай бог, чтоб они не представляли исторической ценности. – Трудно сказать, сэр, может, это касается ваших предков; у вас же в Корке имеются родственники, не так ли? В девять тридцать… – Погоди-ка… – Зная, что в комнате, кроме них, никого нет, Лу все же огляделся, надеясь на чью-то помощь. – Почему ты вдруг стала называть меня «сэр»? Какая муха сегодня тебя укусила? Она отвела взгляд, пробормотав что-то вроде «может, кто и укусил, но явно не ты». – Что ты сказала? – Но дожидаться ответа он не стал. – Знаешь, у меня сегодня дел невпроворот, так что будь любезна, избавь меня от своего сарказма. И с каких это пор мы начинаем день с того, что просматриваем расписание? – Я подумала, что если зачитать вам вслух, какой насыщенный день вам предстоит, то, может быть, впредь вы разрешите мне по моему усмотрению избавлять вас от некоторых не столь уж важных дел. – Ты бы хотела поменьше работать, Элисон? В этом все дело? – Нет, – вспыхнула она. – Вовсе нет. Просто мне казалось, что вам стоит несколько изменить ваши рабочие привычки. Вместо того чтобы крутиться как белка в колесе, хватаясь то за одно, то за другое, вам следовало бы заниматься меньшим числом клиентов, но уделять побольше времени каждому. И клиенты были бы довольны. – Ага, и мы с Джерри Магуайром жили бы поживали и горя бы не знали. Ты, Элисон, в нашей компании еще новичок, и на первый раз я тебя прощаю, но впредь имей в виду, что таков мой метод работы, ясно? Я люблю дело делать! Мне не нужны двухчасовые обеденные перерывы или время для того, чтобы, примостившись на кухне, проверять, как дети выучили уроки. – Он прищурился. – Ты, кажется, сказала «и клиенты были бы довольны»? Разве кто-то жалуется? – Ваша мать. Ваша жена, – сказала Элисон сквозь стиснутые зубы. – Ваша сестра. Ваша дочь. – Моей дочери пять лет. – И тем не менее она звонила вам, когда в прошлый вторник вы забыли забрать ее с урока народных танцев. – Это не считается! – Он закатил глаза. – Ведь моя пятилетняя дочь не принесет компании миллионных убытков. – И опять он не стал ждать ответа. – А от людей, не носящих со мною одну фамилию, жалобы поступали? Элисон напряженно думала, вспоминая, потом сказала: – Что, ваша сестра после развода сменила фамилию? Он лишь бросил на нее хмурый взгляд. |
