|
– Поздравляю. Она кашлянула. – Ну а теперь вот что. Альфред носит коричневые мокасины восьмого размера. Похоже, что таких мокасинов у него пар десять, так что не думаю, что подарить ему на Рождество еще одну пару – мысль удачная. Фирма – изготовитель мокасинов мне неизвестна, но с прискорбием признаюсь, что выяснить это для вашего удовольствия мне ничего не стоит. – Она перевела дух. – Что же касается туфель с красными подошвами, то Луиза купила такие и всю прошлую неделю их проносила, но они натерли ей ногу, и она отнесла их обратно, однако в магазине их не приняли – было заметно, что они ношены, на красных подошвах виднелись потертости. – Кто такая Луиза? – Секретарь мистера Патерсона. – Мне надо, чтобы ты выяснила у нее, с кем она выходила из здания каждый день на прошлой неделе. – Это не входит в мои обязанности. – За это можешь уйти с работы пораньше. – Так и быть. – Спасибо, что поддалась уговорам. – Да пожалуйста – хоть будет время рождественскими подарками заняться. – Не забудь и о моих поручениях. Таким образом, хоть узнал Лу и немного, но в сердце его поселилось чувство, которое кое-кто другой мог бы принять за панику. При этом наблюдения Гейба подтвердились, и значит, это не бред сумасшедшего, как втайне подозревал Лу. Ранее в разговоре Гейб спросил Лу, не нужен ли ему в офисе наблюдательный человек, и сейчас, внезапно приняв решение, Лу взялся за телефонную трубку. – Соедини-ка меня с Гарри из экспедиции и достань в шкафу какую-нибудь из моих запасных рубашек, галстук, брюки и отнеси их парню, что сидит возле дверей. Проводи его сперва в мужской туалет – пусть помоется и почистится, – после чего отведешь его в экспедицию. Зовут его Гейб, и Гарри будет его ждать. Я хочу выправить положение с нехваткой у него кадров. – Что? – Гейб. Это уменьшительное от «Гэбриел». Но обращайся к нему «Гейб». – Нет, я в том смысле, что… – Сделай, как я сказал. Да, и еще, Элисон… – Что? – Мне очень понравилось, как мы целовались на прошлой неделе. И я намерен в ближайшем будущем продолжить это и развить. Он услышал вырвавшийся у нее смешок, после чего в трубке все стихло. Ну вот, опять. Говоря ей чистую правду, он не мог отделаться от чувства, что лжет – удивительно нагло и бесстыдно. Как и помогая ближнему – Гейбу, – он, Лу, чувствовал, что помогает и себе самому, ведь добрые дела душеспасительны. Но помимо этого он догадывался, что за всей этой душеспасительной интригой замышляется интрига иного рода, таится зародыш иного спасения. Спасения собственной шкуры. А еще глубже, в самой сердцевине всех этих хитросплетений было ясное понимание того, что его жест продиктован страхом. Не страхом, что прямо сейчас, измени ему благоразумие или удача, он, Лу, может легко оказаться в положении Гейба, а подспудное подозрение, почти неуловимое и уж, конечно, незримое, что в сложной инженерной конструкции своей карьеры Лу допустил какой-то просчет. Он гнал от себя подозрения, но они не отступали. Страх не улетучивался, он был неотвязным, он присутствовал всегда, хоть и оставался скрытым от посторонних глаз. Совсем как тринадцатый этаж. 6 Решено и подписано Когда встреча с мистером Бреннаном относительно находок на строительстве в графстве Корк – находок, слава богу, не представляющих исторической ценности, но все-таки вызывающих сомнение, – близилась к концу, в дверях его кабинета возникла Элисон, взволнованная и с ворохом одежды для Гейба в вытянутых руках. – Простите, Барри, – воскликнул Лу, – мы закругляемся! Мне надо бежать. Меня ждут в двух местах одновременно, а вы сами знаете, какие сейчас пробки. |
