Передо мной дорожный знак — Москва-110 километров. Дальше заправочная станция. Я бегу по проезжей части к грузовику, стоящему у заправки. Я вижу, что водитель внутри здания заправки расплачивается за бензин, поэтому быстро огибаю его грузовик сзади.

Отвязываю один конец брезента, прикрывающий внутрь грузовика.

Оглядываюсь по сторонам, никто не смотрит, залезаю внутрь. Всего три четверти внутри заполнены картонными коробками. Я устраиваюсь в глубине у самой кабины, прячусь за коробки, несколько передвинув вокруг себя, чтобы меня не было видно, если кто-нибудь заглянет внутрь.

Надеюсь, что водитель едет в Москву, но в принципе мне все равно, куда угодно. Я так или иначе доберусь до Москвы. Но сейчас я так устал, что мгновенно засыпаю и просыпаюсь только, когда грузовик останавливается. Потом я чувствую, что кто-то находится внутри грузовика рядом со мной. У меня сердце колотится очень сильно, когда от меня убирают одну из коробок, за которыми я прячусь. Мужчина в шоке во все глаза смотрит на меня.

— Кто ты такой? Что ты здесь делаешь? — выражение его лица напряженное, голос испуганный.

— Меня зовут Николай. Я не причиню вам вреда. Мне просто нужно добраться до Москвы, — говорю я, поднимая руки.

Он поворачивается и закрывает брезент. И яркий утренний свет пропадает, оставляя нас в темноте. Он снова оборачивается ко мне, внимательно вглядываясь в лицо, в мою изорванную одежду, порезы и кровь на руках и ногах. Его лицо сразу смягчается.

— Ты всего лишь мальчик. Почему ты один?

— Это не важно. Мне нужно добраться до Москвы.

— Ты уже в Москве.

Я встаю на ноги и иду к нему.

— Спасибо, что подвезли. Теперь я пойду.

— На улице очень холодно. Куда ты пойдешь?

— Со мной все будет хорошо, — говорю я.

— Нет. Я не могу оставить тебя на таком холоде в такой рваной одежде. Ты пойдешь ко мне домой, моя жена даст тебе одежду и еду, и обработает твои раны.

Я с подозрением смотрю на него.

— У меня двое парней твоего возраста, и мне не хотелось бы увидеть их на твоем месте, — медленно говорит он.

После стольких лет лишений и жестокости, я отвык доверять обычным добрым людям, но он прав, мне нужно смыть с себя кровь. Одежда тоже сильно изодрана, и я замерзну, умру в такую погоду в этом рванье. Я обещал брату, что не оставлю его на там на голом кладбище.

— Хорошо. Спасибо вам. Я принимаю ваше любезное предложение, — неловко говорю я ему.

Он улыбается.

— Хорошо. Ты будешь нашим почетным гостем. Я рад, что могу хоть чуть-чуть помочь тебе. Меня зовут Юрий, — говорит он, выходя вперед, протягивая руку. Близко я вижу его глаза, и не чувствую опасности, исходящей от него. У него добрые карие глаза. Я пожимаю его предложенную руку.

Юрий живет в маленькой квартирке. Эти люди, видно, очень бедные. Его жена Наталья сделала рагу для всей семьи. У нее доброе лицо, и она не задает никаких вопросов.

— Ешь. Ешь, — все время говорит она.

Только после трех порций, я понимаю, что она и ее муж не едят. Еды было не так много, чтобы они могли тоже поесть.

— Простите, — смущаясь говорю я, что съел весь их ужин, но Наталья сообщает мне, что она уже поела, а Юрий, что у него побаливает желудок, они явно обманывают меня, пытаясь успокоить. Потом я ем хлеб и сыр.

И понимаю, что не могу остаться с ними и воспользоваться их гостеприимством. Поэтому говорю, что уйду сегодня ночью.

Юрий просит жену дать мне одежду, которая не нужна их сыновьям. Я моюсь в их крошечной ванной комнате и надеваю шерстяной свитер, толстые носки, джинсы, кожаные перчатки, пуховую куртку, меховую шапку, которую мне дает Наталья.