|
Разделившись на рабочие тройки, экипаж, исследователи и «техи» перебирали по винтику всё — анабиозные камеры и госпиталь, системы слежения и навигации, скафандры и катера, кухню и капризную канализацию — Тане досталась именно она. В компании с невозмутимым Мацумото и взбалмошной толстой техничкой Аннабел она прочищала и продувала трубы — бесконечные метры труб и узлов-разделителей. «Подступай грозно, но сдерживая дух, опережая врага сдержанностью» — ехидно комментировал Танины усилия японец и перехватывал управление манипуляторами. «Суть в том, чтобы проникнуть в глубь обороны врага».
Таня грезила небом. После месяцев, проведённых под синим до черноты небом Авалона, ей стало тесно в металлических коридорах, и даже во сне она видела легкие облака, наползающие с востока — непременно с востока. Через две с половиной недели дождей, в предпоследний день декабря 2234 года по земному календарю, командор Грин принял решение с нового года убрать регулярные посты наблюдения с суши. Камеры выдавали устойчиво нулевой результат, вся живность улеглась на зимнюю спячку. Изобильные леса стали пустыми и мрачными, поля оголились и побурели. Кроме скрипа деревьев, шума дождя и заунывного воя бури не осталось никаких звуков, а тяжёлые тучи скрывали солнечный свет. С дежурства люди приносили только хандру, караулить на постах было некого, лишь аквагруппа лучилась бодростью — в мутных волнах Бриттского моря по-прежнему бурно кипела жизнь. А в корабле, по крайней мере, зеленели теплицы, царили тепло и покой. Лучшее время спокойно анализировать, препарировать, сопоставлять и приводить в соответствие набранный материал — если верить прогнозам, тёплые дни вернутся месяца за два до старта. Чтобы горячие головы не вскипели от скуки, старший биолог Хава Брох собрала десяток авантюристов и на трёх катерах отправилась на северный материк, греться на солнце и изучать тамошние пампасы. За обедом, хитро глянув на Таню, Сан-Хосе намекнул, что не стал бы особенно возражать, если бы она тоже слетала развеяться. Но у девушки оказались другие планы. — Импосибле, миль-ень-ка-я! Невозможно. Ты с ума сошла, — разгневанный Сан-Хосе сунул в рот маринованную оливку, машинально обтер бородку и ещё раз покачал головой. — На планете нет зверя опасней кошки. Вся поверхность берётся зондом. И сильфы ни разу ни на кого не нападали. Как вы желали однажды, господин мой и повелитель, я всего лишь пройду по посёлку и сниму, что там внутри, — Таня взмахнула ладонью, задев бокал из-под сока, магнит скрипнул, но выдержал. — Даже крыса кусается, если сунуть палку ей в нору. Леви-Брюль (надеюсь, ты помнишь, кто это) утверждал, что логика древнего человека погружена в мистические ориентации сознания, а наши остроухие друзья при всей сложности биоцивилизации ещё не вышли из первобытнообщинного строя. Предположим, ты доберешься до поселения, а тебя не захотят отпускать. Хорошо, если аборигены используют тебя как алтарь для обряда плодородия, а не принесут в жертву Белым Духам Зимы, например, или Великой Гусенице. Как ты думаешь, на кого похожи сильфовы боги? — Я не думаю, я хочу это узнать. В крайнем случае, позаимствую катер. Сан-Хосе помолчал. Предписание комиссии по контактам категорически запрещало вступать в вооружённый конфликт с аборигенами. Можно, конечно, отправиться в рейд в полном скафандре, рассчитанном на глубокий космос — но надеяться на контакт в таком случае явно не приходилось. — Подождём до весны, дарлинг. У нас с тобой хватит времени договориться с остроухими. Для подробной аэросъёмки мы пустим «голубя» на высоте метров триста, в сам посёлок отправим «Акелу», он шустрый, а имея на руках данные, разберемся — каким же местом мыслят дивные существа. Из-за соседнего столика расхохоталась тучная пани Брыльска. |
