– Ох, вот спасибо, дитенок. – Он обмахнул пальцами поля. – Ты скучаешь по своему папе, правда?

Откуда он знает? Что-то здесь не то. Совсем чужой дядька. Она кивнула, выдвинула губу, вновь принялась раскрашивать лошадок.

– И по маме своей скучаешь, как пить дать.

Маму свою она никогда не видела – но, конечно же, скучала по ней.

– Думаешь, их нет из-за тебя, дитенок? Из-за того, какая ты особенная?

Софи посмотрела на дядьку.

– Не смотри на меня так. Я знаю. Я тоже особенный.

– Вы б поосторожней, – сказала Софи. – Мне пора.

Она встала и посмотрела на здание. Гадина-монашка показала ей, чтоб снова села, но тут прозвенел звонок, и сестра махнула ей, чтобы шла в класс.

Софи повернулась к дядьке в желтом и протянула ему листок, который раскрашивала:

– Вот, это вам.

– Ну, спасибо, дитенок. – Он взял рисунок, после чего выбрался из стола и встал, разглядывая его. – Это очень щедро.

– Их звать Смерть, Мор, Война и Сверк-Мрак-Сись-блеск, – сказала Софи. – Это четыре пони апокалипсиса. – Ей нравилось говорить такое, что шокировало людей, особенно монахинь и старичье, но вот на дядьку в желтом оно действия не возымело.

Дядька просто кивнул, сложил листок и сунул его себе в нагрудный карман. Поглядел на Софи поверх солнечных очков, и она впервые заметила, что глаза у него тоже золотистые.

– Ну, смотри – береги-ка себя, Робкая Кака, – сказал он.

– Пока, – ответила Софи. Сгребла в горсть цветные карандаши и поскакала обратно в школу. А уже в дверях обернулась и посмотрела на стол для пикников. Дядьки в желтом за ним уже не было.

– Я не невидим, – произнес Ривера в телефон.

– Я и не говорил, что вы невидимы, – ответил Мятник Свеж. – И “Большущая книга” не говорила, что вы невидимы. Там сказано: “Люди могут вас не видеть”. Даже когда вы изымаете сосуд души, вас могут заметить, если привлечете к себе внимание.

– Я не привлекал к себе внимания. Дедуля застал меня врасплох – собирался меня пристрелить.

– А сучка просто долбанула его “тазером”. Знаете, а эта банши понимает толк в потехе.

– Рад, что вам это нравится, мистер Свеж, но если б я лично не был знаком с бригадой “скорой помощи”, которая приехала разбираться с дедулей, мне бы предъявили взлом и проникновение.

– Значит, оператор неотложки не записал ваш звонок?

– Я не звонил. У дедули был такой медальончик электронной тревоги. Я просто нажал кнопку, и они вы-ехали.

– Ну, всякая срань иногда так работает. Если наши час-тые телефонные звонки не вызовут конец света, я вам однажды изложу свою “единую теорию иронии”.

– Буду с нетерпением ждать. А меж тем это пять человек из пяти у меня в ежедневнике, кого я навестил, и там не оказалось ни следа сосуда души.

– А из пяти один даже вы б нашли. Даже слепая белочка…

– Их там не было.

– Возможно, имело смысл попробовать начать с конца списка. Разобраться сперва с недавними именами – с теми, кто возник у вас в ежедневнике только что. Изымите тех, а потом двигайтесь вглубь.

– Когда? Официально я вернулся на службу.