— В глазах окружающих — да. К тому же думаю, что твой отец заметил некоторую связь между нами. Нашу взаимную симпатию, очевидно, увидели тогда многие. — Он озадаченно замолчал и нахмурился. — А с тех пор прошло как раз почти девять месяцев.

Заключительный фрагмент головоломки встал на свое место, и вся картина ясно представилась Эльвире.

— Боже мой! — прошептала она.

— Вот так! — мрачно усмехнулся Леонардо. — Я не собираюсь отрицать притяжения, возникшего между нами, это бессмысленно. Но с моей стороны не было ничего, кроме фантазий. Я ни с кем не спал во время той поездки в Испанию,

А вот ты…

Эльвира не поднимала глаз. Она знала, что в его взгляде увидит упрек, ведь, испытывая такие сильные чувства к нему, она почти сразу после его отъезда отдалась другому.

— Сейчас все факты свидетельствуют против меня, дорогая, — подытожил Леонардо, — но, прежде чем твой отец заявится сюда выяснять со мной отношения, я хочу услышать от тебя одну вещь.

Эльвира знала, что — последует за этими словами. Вопрос, от ответа на который ей пока что удавалось ускользнуть, Это продолжалось так долго, что, казалось, привычка изворачиваться и недоговаривать уже почти стала ее второй натурой.

— Так кто же отец ребенка?

7

Эльвира поняла, что отступать некуда, и, судорожно сглотнув, выдавила:

— Его зовут Альфредо.

Леонардо услышал, как дрогнул ее голос. Его взгляд стал каменным, и он покачал головой.

— Мне нужно знать больше.

Она безразлично кивнула.

— Его зовут Альфредо Гонсалес, и он… — Она помолчала и уклончиво добавила: — Мы познакомились в университете.

Леонардо насторожился.

— Ты имеешь в виду, что он студент? — Она ощутила поднимающуюся в груди жаркую волну и помедлила с ответом. — Скажи мне, Эльвирита.

Ей отчаянно хотелось поднять на него глаза, но она прекрасно понимала, что порозовевшие щеки сразу же выдадут ее.

— Он… преподаватель.

Повисла долгая пауза.

— Преподаватель?!

— Да.

Леонардо ожидал чего-то подобного, но правда в своей неприглядной наготе оказалась отвратительной. Он ощутил неприятный привкус разочарования и медленно закипающий гнев.

— Но это же безнравственно! — прорычал он.

— Он работал на кафедре временно…

— И ты считаешь, это оправдывает его поступок?

Эльвира покачала головой, которая внезапно показалась ей невыносимо тяжелой.

— Нет, конечно.

Гнев Леонардо наконец прорвался наружу.

— Так это была любовь, Эльвира? Настоящая любовь, о которой слагают легенды? Он выделил тебя из толпы и… ты потеряла способность соображать?

Эльвира уловила цинизм, сквозивший в его словах, и снова отрицательно покачала головой. Такой эффект мог произвести лишь один мужчина, и он сидит сейчас передо мной, — безрадостно подумала она.

— Нет.

Леонардо хотелось схватить ее за плечи и тряхнуть, но он заставил себя сдержаться.

— Тогда что это было? Расскажи мне!

Эльвира все еще не могла взглянуть Леонардо в глаза. Она была не в силах поведать ему о том, что заставило ее отдаться другому, потому что не смогла бы вынести его презрения. Ведь это он, Леонардо, разжег огонь ее чувств, именно он вызвал в ней неистовую жажду, лишавшую способности соображать. Он посеял в ней семена безудержного желания и уехал, не пожав плодов…

— Я ходила на его лекции по психологии, — пояснила она.