А вот нашей спасительнице, Инне, повезло куда меньше. Глиняные истуканы ее не тронули, зато подоспевшие к шапочному разбору китайцы приложили так, что ни стоять, ни сидеть наша новоявленная Мастер големов нынче не могла. Змаевич лежала на полу ямы, положив голову на колени Златке.

Думаю, будь у нее выбор, Инна нашла бы себе иную подушку. Но царевна решила так, а Змаевич была совсем не в том состоянии, чтобы спорить.

Но говорить она могла — и то ли в полубреду, то ли в полупросветлении исповедовалась теперь болгарке в своих грехах.

— Тогда… В Федоровке… Это я напустила на тебя голема… — прошептала Инна.

— Я уже поняла, — ровным тоном ответила Златка. Ну да, это мы все уже поняли. — Но ты же не хотела…

— Нет! — судорожно дернувшись, выдохнула сквозь хрип Змаевич. — Как раз хотела!.. Еще с начала учебы — как только ты и Тоётоми… Как только поняла, что ты у меня его отбираешь… С тех самых пор!.. Но ничего не могла сделать… Только копила злобу… Ждала — сама не знала, чего… А тут, на уроке у Поклонской, вдруг ощутила невероятную силу… Власть над големом… И меня осенило: вот оно…

Закашлявшись, девушка умолкла.

Не проронил ни слова и никто из остальных. Что до Ясухару — так тот вовсе застыл в остолбенении с видом человека, впервые узревшего пробой. Судя по всему, во всей Федоровке он единственный не догадывался, что Инна была к нему, скажем так, неравнодушна. И что связь, возникшая у японца со Златкой, порушила Змаевич все надежды и планы — пусть та и не догадывалась об истинной природе этих уз.

— Я сожгла свой пробный пергамент, на котором была всего одна фраза: «Делай, как я скажу!»… — собравшись с силами, продолжила где-то через полминуты Инна. — Так-то и она была не нужна, но Поклонская сказала что-то написать — написалось такое… Не знаю как, но я сразу поняла, что это значит… Взяла другой пергамент, накарябала там какую-то чушь… Чтобы никто ничего не понял… Его и сдала. А потом, узнав, что ты на полигоне, мысленно натравила на тебя того голема… Просто потому что теперь могла… — девушка снова умолкла.

— Кхм… Как-то сие не очень выглядит… — сухо обронил Тоётоми.

Златка метнула на него уничижительный взгляд — из-за больной шеи ей пришлось для этого развернуться к японцу всем корпусом, едва не сбросив при этом с колен голову Змаевич. Инна не сдержала стона.

— Ой, прости! — ахнула болгарка.

— Нет… Это ты меня прости… Если сможешь… Я понятия не имела, что творила… И сперва если и огорчилась — то лишь тому, что голем тебя не убил… Но потом, когда пришла в лазарет — насладиться местью… Когда своими глазами увидела, что учинила… Меня словно молнией поразило… Но я снова ничего не могла поделать… Только теперь — не имела сил помочь…

— Зато сегодня ты нам здорово помогла, — заметила Златка. — Если бы не ты — големы бы нас разорвали!

— Если бы не я, все вообще было бы иначе… Ты не пропустила бы полевой выход, вы бы нам не проиграли — и поехали бы в Китай вместо нас… Тоётоми бы не взломали — и не пришлось бы с големами бодаться…

Про то, что мы явились в Поднебесную ради спасения Ясухару, Инне рассказала Оши — с разрешения Муравьевой, как я понимаю. Дух, к слову, была заперта в яме вместе с нами — чтобы преодолеть наложенную на узилище защиту и вырваться на волю, не хватало и ее способностей.