– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы овладеть этими знаниями, – ответил Мера. – Но сначала я должен торжественно поклясться, что твое учение я использую только с той целью, чтобы построить Хрустальный Город. Если же выяснится, что я не могу стать Мастером, я пособлю тебе чем‑нибудь другим. Я исполню все, о чем бы ты ни попросил, Элвин, – уведу свою семью на край Земли, откажусь от всего, чем владею, умру, если нужно будет. Я готов на все, лишь бы осуществить мечту, которую однажды показал тебе Тенскватава.

Элвин взял его за руки, крепко сжал и держал так долго‑долго. Потом Мера наклонился и поцеловал его как брат брата, как друг друга. Это движение разбудило Дельфи. Она не слышала беседы, но сразу поняла, что происходит нечто очень важное. И она сонно улыбнулась обоим мужчинам, после чего Мера взял ее на руки и отнес в постель, чтобы она нормально проспала последние пару часов до восхода солнца.

Так началась работа Элвина. До конца лета Мера был его учеником и одновременно учителем. Элвин учил Меру Творить, а Мера в свою очередь обучал его отцовству, искусству быть мужем и мужчиной. Вся разница заключалась в том, что учеба давалась Элвину настолько легко, что он даже не замечал, что его учат, тогда как Мера каждый шаг преодолевал с огромным трудом. Каждую частичку силы Мастера он отвоевывал с боем. Однако постепенно он овладел умениями Мастера и вскоре научился Творить сам, а Элвин наконец понял, как учить человека «видеть» не глазами, «касаться» не руками.

Теперь, когда он лежал ночью, уставившись в потолок, прошлое уже не мучило его – он скорее пытался рисовать себе, что ждет его в будущем. Где‑то на Земле находится место, где он построит Хрустальный Город. Где‑то там живут люди, которых он должен разыскать, которым должен внушить любовь к этой мечте и показать, как исполнить ее. Где‑то лежат луга, которым принесет жизнь его золотой плуг. Где‑то существует женщина, которую он полюбит и с которой проживет до самой смерти.

Осенью в Хатраке прошли выборы, и в результате выплывших на поверхность историй, разъясняющих, кто на самом деле герой, а кто – гад ползучий, Поли Умник лишился своей должности, и шерифом стал По Доггли. Примерно тогда же Миротворец Смит решил написать жалобу на предмет того, что прошлой весной его подмастерье скрылся с некой вещью, которая по праву принадлежала мастеру.

– Долгохонько ты ждал, чтобы обвинить Элвина в преступлении, – заметил шериф Доггли.

– Он угрожал мне, – ответил Миротворец Смит. – Я боялся за свою семью.

– Ну, и что же он у тебя украл?

– Плуг, – признался Миротворец.

– Обыкновенный плуг? И я что, должен искать какой‑то плуг? Да за каким дьяволом ему тащить у тебя обыкновенную железяку?

Миротворец понизил голос и таинственным шепотом объяснил:

– Этот плуг был сделан из чистого золота.

Тут уж По Доггли не выдержал. Он так заржал, что чуть живот не надорвал.

– Честно‑честно, я правду говорю, – смутился Миротворец.

– Да ну? Хотя почему бы и нет? Знаешь, друг мой, я, пожалуй, поверю тебе. Однако могу поставить десять против одного, что если в твоей кузнице и валялся золотой плуг, то принадлежал он Элу, а не тебе.

– Все, что делает подмастерье, собственность мастера!

Терпение у По лопнуло. Он отбросил свое дружелюбие и выложил кузнецу все, что о нем думает:

– А ты распусти такую байку по Хатраку, Миротворец Смит, думаю, люди тебе сразу объяснят, что этот парень стал настоящим кузнецом задолго до того, как ты удосужился отпустить его. Молва о твоей «честности» мигом распространится по окрестностям, и если ты еще обвинишь Элвина Кузнеца в том, что он украл у тебя некий предмет, который во всем мире мог сделать только Эл, то вскоре обнаружишь, что над тобой смеется каждая бродячая собака.