Проснулся я уже от громких звуков над своей головой. Солнце било сквозь щели, нарезая тонкими полосками утоптанную землю, а за деревянными досками были слышны громкие голоса людей. Я осторожно вылез из-под помоста, чем вызвал у местных зевак дружный смех. Они какое-то время показывали на меня пальцами и отпускали грубые шутки, но стоило мне отойти чуть в сторону, как внимание зевак снова вернулось к эшафоту. Надев «подаренный» мне головной убор, я теперь мало чем отличался от большинства горожан. В животе заурчало. Подойдя к фонтану, попил воды, затем снова вернулся к толпе зевак. Стоя позади людей, снова стал лихорадочно думать, как мне найти хотя бы временную работу.

«Может, в местный трактир попробовать устроиться? Кухонным рабочим. Или вышибалой».

Обдумывая варианты, я смотрел, как мужчина на эшафоте, стоя на лестнице, налаживал петлю. Слишком резко потянувшись, он покачнулся и чуть было не упал, но успел ухватиться за перекладину, правда, при этом выпустил веревку из рук, и та, скользнув, упала на помост. Зеваки, которые смотрели за всеми приготовлениями, почему-то не стали ему помогать. Правда, при этом никто из толпы не смеялся и не отпускал шуточки о его неловкости.

«Наверно, помощник палача. Вот только уже в возрасте дядька, – не успел я так подумать, как следом пришла другая мысль: – Может, помочь человеку? Сделаю доброе дело, глядишь, монета перепадет… или покормят».

Я решительно зашагал к помосту под удивленными взглядами зевак.

– Тебе помочь?

Мужчина, уже начавший спускаться вниз по лестнице, замер, затем внимательно, но при этом с явным удивлением, посмотрел на меня. В толпе кто-то засмеялся, но почти сразу умолк.

– Чужеземец?

– Какая разница. Так тебе помочь?

– Я палач, – сказал так, словно лязгнул металл.

«Палач? А где маска?» – автоматически сработал у меня в голове шаблон, оставшийся в памяти после просмотра пары-тройки исторических фильмов в далекой юности.

– И что?

Теперь уже палач озадаченно смотрел на меня. Его взгляд и воцарившаяся позади меня тишина сказали мне, что я что-то делаю не так. Оглянувшись, увидел недоуменные взгляды людей и понял, что, произнеся несколько слов, тем самым я сумел нарушить какое-то местное табу, но так как ни проклятий, ни угроз из толпы не последовало, то я решил ничего не менять в сложившейся ситуации, тем более что впереди маячила миска супа, а если повезет, то еще пара мелких монет.

– Помоги, если хочешь, – выдержав паузу, произнес палач.

Я залез на помост, поднял веревку с петлей и подал палачу, после чего стал держать лестницу. Когда тот слез, то последовал его новый взгляд, но уже пристальный, цепкий и оценивающий.

– Еще нужна моя помощь?

– Не откажусь, – при этом палач хмыкнул.

Судя по его саркастическому хмыканью, он такого непонятного для него человека видел первый раз в жизни, впрочем, то же самое можно было сказать и о толпе, которая при моем появлении на эшафоте зажужжала, как рой пчел. Под руководством палача я занимался различными мелкими работами, например, менял местами колышки на здоровенном колесе, при этом мне было слышно, как палач тихо ругал за что-то плотников. Как я еще понял, у палача было очень плохое настроение, хотя он умело это скрывал.

Выполняя мелкие указания палача, я продолжал краем глаза следить за людьми на площади. Их стало больше, и вскоре в мою сторону стали тыкать пальцами, объясняя вновь прибывшим, откуда взялся новый помощник палача, а еще минут через десять появился городской глашатай. Он трижды протрубил, привлекая к себе внимание, затем не торопясь повесил на ремешке свой горн через плечо, после чего достал из поясной сумки свиток. Подождал еще несколько минут, пока не соберется больше горожан, развернул бумагу и стал читать.