– Горожане или стража, – ответил он, при этом явно думая о чем-то другом.

– А кто там будет? – поинтересовался я, зная подобную процедуру только с современной точки зрения.

– Да как обычно. Офицер стражи, врач и судейский с писцом.

Вывернув из-за угла, мы чуть не врезались в небольшую толпу людей, которые что-то оживленно обсуждали. За ними метрах в десяти лежал на земле ничком мужчина, возле которого со скучающим видом стоял стражник, опираясь на алебарду.

«Похоже, Монтре, на этот раз ошибся. Тут людей в два раза больше, чем он сказал», – подумал я, оглядывая группу людей.

Палач остановился, не доходя несколько метров, вежливо поклонился, а за ним и я, после чего спросил:

– Ваши милости, я пришел, как только мне сказали. Что от меня нужно городу?

Вперед выступил богато одетый человек, в возрасте, с аккуратно стриженной бородкой с проседью и острым, проницательным взглядом. На его груди лежала золотая узорчатая цепь, на конце которой висел золотой диск с образом святого Мартина, покровителя города Тура.

– Палач города Тура, Пьер Монтре, ты знаешь, кто я. Не знаю, сказали тебе или нет, но этой ночью убили моего родственника, бедного Луи Буланже, поэтому я хочу… Хм. Нашему городу нужна твоя помощь, палач. Твои услуги будут оплачены, – сказано это было уже официальным языком.

Тем временем я быстро оглядел стоящих перед нами людей. Судя по составу следственной группы, которое дал мне Монтре, тут был явный перебор. Если парочка важных горожан с холеными физиономиями, скорее всего, являлись членами городского совета, пришедшими вместе с мэром, то определить, что собой представляет кряжистый мужчина, стоящий в стороне от них и одетый не менее богато и пышно, чем советники, мне не удалось. К тому же, в отличие от них, его выделяли твердость и прямота взгляда.

«У этого мужика, похоже, характер – кремень, – подумал я, встретившись с ним взглядом. – Интересно, кто он такой? И что за тип рядом с ним?»

Окинув его спутника беглым взглядом, я решил, что одет тот довольно неплохо, да и держится довольно независимо, а значит, это не слуга, а доверенный человек. О чем говорила свернутая в трубку бумагу, которую он держал в руке. Судейский чиновник вместе с писцом стояли особняком, разговаривая с дородной матроной, которую к ним подвел один из стражников. Кроме них здесь находилась офицеры из городской стражи. Один из них, более молодой, в кирасе, украшенной чеканкой, с мечом и кинжалом на поясе, стоял с надменным видом, изображая большого начальника. Лейтенант, человек в возрасте, с седыми висками и усами, сейчас внимательно слушал одного из сержантов, который что-то негромко ему говорил. За ними уже начала собираться толпа из пары десятков зевак, которых ближе не пускали два дюжих сержанта с алебардами, большую часть из них представляли женщины-домохозяйки, судя по ведрам и корзинкам, которые они держали в руках. Среди них я увидел несколько мужчин. Пробежав глазами по толпе, я прислушался к разговору Монтре с седоусым офицером.

– Что от меня требуется, господин лейтенант?

– Нужно осмотреть тело бедного Буланже и сказать, как его убили. Потом мне скажешь, насколько это похоже на смерть Шарля Дакена. Это важно, палач.

– Я понимаю, господин. Буду стараться, – Пьер коротко поклонился, затем нашел меня взглядом, после чего последовал кивок головой в сторону трупа.

Стоило нам подойти к лежащему на земле телу, как стоявший рядом с трупом стражник отошел в сторону, при этом стараясь не смотреть на нас. Пьер наклонился над телом, внимательно осмотрел его, после чего мы повернули мертвеца с боку на бок, и вдруг он неожиданно спросил меня:

– Что думаешь?

– Похоже, ему шею сломали, – автоматически ответил я ему и тут же сердито подумал: «Вот зачем сказал? Лучше дурачком прикидываться, так незаметнее будешь».