– Confitemini Domino quoniam bonus quoniam in saeculum misericordia eius.

Еще толком не придя в себя от маленького чуда, вслух автоматически перевел сказанную фразу:

– Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его.

Все разом замолчали, уставившись на меня, а кое-кто, как я заметил, даже перекрестился.

«Что это сейчас было?!» – вопрос самому себе был задан, но подвергнуть анализу пока необъяснимый феномен мне помешал купец с бородкой.

– Он латынь знает. Может, бежал из монастыря? – сделал он свое, весьма неожиданное для меня, предположение, причем обратился с этим вопросом не ко мне, а к своему компаньону. В ответ тот только пожал худыми плечами.

– Нет, господин, – неожиданно возразил ему старший охранник. – Этот человек не монах, уж больно руки у него гладкие, к тому же он поджарый и жилистый, как уличный акробат.

– Фигляр?! – снова оживился народ. – Жонглер! Покажи нам фокусы! Спляши! Эй, прокатись колесом!

Идиотские выкрики взрослых людей, ведущих себя, как дети, неожиданно разозлили меня. На моем внешнем виде это никак не отразилось, я даже сумел растянуть губы в резиновой улыбке. Все опять веселились, сыпались шутки, даже губы купцов кривились в легкой улыбке. Один только старший охранник не улыбался, задумчиво глядя на меня.

– А может, он студент университета? – вдруг неожиданно предположил он.

Все разом замолчали и выжидающе уставились на меня.

«Вы идиоты? Вам же русским языком сказано, что я память потерял».

Говорить, понятное дело, ничего не стал, а просто снова пожал плечами.

– Так мы это сейчас легко проверим, – с торжеством в голосе вдруг сказал торговец с иконкой на шапке. Теперь все внимание людей сосредоточилось на купце. Тот наклонился, пошарил в сумке, лежавшей у него под ногами, потом осторожно достал скрученный лист бумаги.

– Подойди ко мне.

Я встал, подошел и осторожно взял свиток. Развернул. Сердце радостно всколыхнулось, когда понял, что могу это прочитать, правда, с определенным трудом, из-за странной каллиграфии. Запинаясь, прочитал несколько строчек.

– Умеет. Точно студент. Грамотный, – вразнобой подтвердило мое умение сразу несколько человек.

Я отдал свиток, который купец сразу спрятал в свою сумку. Если до этого на меня смотрели не без настороженности, то теперь в глазах людей появилось уважительное любопытство. Я умел то, что не умели они, но при этом все равно у меня не было того, чему эти люди поклонялись – знатности, богатства и власти.

– Вот, а я что говорил, – раздался голос Франсуа, в его голосе были слышны нотки торжества.

Не успел народ признать меня студентом, как неожиданно раздался возглас «повара»:

– Похлебка поспела!

Люди, мгновенно прервав обсуждения, сразу загремели посудой. Я получил вместе со всеми миску густой похлебки, в которой даже плавали пятна жира, а также кусок сыра и серого хлеба. Честно говоря, я даже не успел полностью ощутить вкус супа, как моя миска показала дно. Добавочной порции мне не дали, так как остальные едоки были голодны не менее меня, поэтому, кроме стакана пива, больше я к ужину ничего не получил.