— Тот, кто подслушивает, не всегда получает полное представление о предмете. Женитьба на вас не была необходимым-условием, но я подумал, что семейные связи с Бенедиктом Лэнсдоном могут иметь особое преимущество, тем более когда речь идет о самой очаровательной из дам, которых мне доводилось встречать.

— Вы расточаете слишком много комплиментов.

— Они искренни. Вы мне очень нравитесь. К тому же у вас сильный характер. Вы способны отправиться даже в ночной клуб… Это не место для молодой дамы.

— Я понимаю. Однако вы должны знать, что Бенедикт страдал и продолжает сильно страдать.

— Да, вероятно, ему нелегко. Но отчего это так вас волнует? Насколько я понимаю, вы к нему испытываете не самые нежные чувства.

— Положение изменилось. Он многое сделал для меня. Я хочу помочь ему, если смогу.

— Многое… для вас?

— Да, он помог мне уладить конфликт между мной и человеком, за которого я надеюсь выйти замуж.

— И этот счастливчик…

Я сделала нетерпеливое движение, и Джерсон продолжил:

— Я имел в виду, что он самый счастливый человек на земле. Это Патрик Картрайт?

— Да.

— И Лэнсдон совершил подобное чудо? Какая ему польза от этого?

— Никакой. Вы ничего не понимаете. Он не может заставить себя забыть о прошлом… о смерти моей матери. Мы с ним…

— Все это очень трогательно, — сказал Джерсон с оттенком цинизма.

Я поднялась:

— Я вижу, этот разговор бесполезен.

— Но это не так. Послушайте, я и в самом деле хочу, помочь вам.

— Вы говорите серьезно?

— От всего сердца.

— Вы всегда исключительно предупредительны.

Только не знаю, насколько вам можно доверять.

— Поверьте, я готов сделать все, чтобы помочь вам. — Он посмотрел на меня так открыто, что я действительно начала верить ему. — Расскажите мне о Патрике, — попросил он.

К своему удивлению, я выложила ему все о случившемся в Корнуолле, о той роли, которую сыграла Белинда, пытавшаяся перекроить наши жизни и вполне преуспевшая бы, если бы не вмешательство Бенедикта.

— Вот это ребенок! В общем-то, из-за вас она и совершила этот чудовищный поступок.

— У нее, конечно, богатое воображение, но меня поражает то, что она зашла так далеко… пусть даже ради меня.

У меня вдруг мелькнула догадка;

— А не она ли случайно помогла вас раздобыть ключ от запертой комнаты?

Джерсон улыбнулся, но промолчал.

— Конечно она! — воскликнула я. — И почему я раньше не подумала об этом? Она украла ключ у миссис Эмери, не так ли?

Он продолжал молча улыбаться.

— И принесла этот ключ вам. Вы сделали с него дубликат. А потом она вернула ключ в комнату миссис Эмери.

— Звучит правдоподобно, а?

— Как вы могли так поступить! Использовать ребенка для своих махинаций!

— До чего же велика преданность этого; юного существа… Видите ли, мне нужно было взглянуть в те бумаги, удостовериться кое в каких фактах.

— И вы выяснили, что ведутся переговоры по поводу «Дьявольской короны».

— Вы очень умны. Нет необходимости что-то рассказывать вам, потому что вы уже все знаете. О да, мисс Белинда была готова для меня на все.

— Ее чувства весьма поверхностны, — не без злорадства заметила я. Сейчас она перенесла их на другого гостя. Это австралиец, который ведает золотым рудником.