Чуть приподняв левую бровь, Алексей Александрович бросил на Андрея косой взгляд.

– Еще пять минут подождать можете?

– Ну а почему бы, собственно, и нет? – подумав, согласился с таким предложением Андрей.

Засунув руки глубоко в карманы джинсов, он с показной беспечностью качнулся с носков на пятки.

Сложив руки на груди, Алексей Александрович наблюдал за ним с бесстрастным выражением лица.

– Скажите, – перестав раскачиваться, обратился к нему Андрей, – а к октябрьскому перевороту семнадцатого года Статус имеет какое‑нибудь отношение?

– Почему именно это событие вас интересует? – спросил Алексей Александрович.

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Так просто, пришло в голову.

– До переворота Статус не придавал личности Ленина никакого значения, считая его мелким, не заслуживающим особого внимания политическим авантюристом. Насколько мне известно, эта ошибка до сих пор считается самым большим просчетом в работе Статуса.

– А что тогда можно было сделать?

– Не знаю... В то время я был занят другим делом.

– Но в Статусе, наверное, существуют какие‑нибудь архивы?

– Конечно, – кивнул Алексей Александрович. – Но у меня не было времени копаться в них. Да и желания тоже. На мой взгляд, будущее, создаваемое в настоящий момент, намного интереснее истории, которая, по сути, не что иное, как мертвое прошлое. Изменить его уже нельзя, а использовать в качестве наглядного пособия... Многому ли учит история, если каждое поколение вновь и вновь с ужасающей методичностью повторяет ошибки предков?

Андрей словно и не заметил вопроса, который задал ему Алексей Александрович.

– Ну а как насчет августовского путча в девяносто первом?

– А при чем здесь это? – непонимающе посмотрел на него Алексей Александрович.

– Ну, к нему‑то вы точно руку приложили. Не могло же все само собой так сложиться...

– Вот именно, что само собой, – не дал ему договорить Алексей Александрович. – Статус не имеет никакого отношения ни к самому путчу, ни к его исходу. Я еще раз могу повторить, что случаи вмешательства Статуса в жизнь иных миров крайне редки и столь незначительны, что остаются не замеченными коренным населением.

– И тем не менее подобное вмешательство способно изменить ход истории?

– Когда как, – уклончиво ответил Алексей Александрович.

– Вы можете привести хотя бы один пример вмешательства Статуса в историю Земли?

– Зачем вам это? – с тоской посмотрел на Андрея Алексей Александрович.

– Просто хочу знать, – ответил тот.

– Вам, конечно же, известен миф о лох‑несском чудовище?

– Конечно.

– Ну так вот этот миф был создан и поддерживается до сих пор работниками Статуса.

Несколько секунд Андрей непонимающе смотрел на собеседника, пытаясь найти некий скрытый смысл в его словах.

– Вы шутите? – произнес он наконец.

– Ничуть, – отрицательно качнул головой Алексей Александрович.

– Но какой в этом смысл?

– Откуда я знаю! – Алексей Александрович безразлично повел плечами. – Это не мой участок работы. Просто я слышал об этом краем уха.

– Слушайте... – разочарованно всплеснул руками Андрей. – Я думал, ваш Статус занимается серьезными вещами.

– Так оно и есть.

– Так вам что, больше делать нечего, как сказки для людей сочинять?

– Если Статус на протяжении вот уже почти целого века занимается мифом о лох‑несском чудовище, – в голосе Алексея Александровича впервые за все время беседы прозвучали нотки раздражения, – значит, в этом кроется некий смысл.