– И? – спросил Аполлон, у которого так пересохло в горле, что он не сумел больше ничего сказать.

Он посмотрел в ту сторону, куда ушла его жена, чтобы воспользоваться туалетом. Насколько история, которую рассказала Нишель, сделает ее другой в его глазах? И почему Нишель решила так поступить? Неужели только из-за того, что напилась?

– Эмма никогда не была крупной девушкой, ты ведь знаешь? Но в Бразилии она выглядела стройной, а не слабой. Мышцы и кости, большие глаза, вот и вся Эмма. Жилистая и ожесточенная, обнаженная и бесстыдная. Она смотрит в камеру так, словно способна тебя видеть, кем бы ты ни был и где бы ни находился. Она похожа на колдунью, Аполлон. Этот снимок едва ли не самое красивое, что я видела в жизни.

Нишель смолкла и с удивлением посмотрела на бокал с портвейном, который держала в руке. Она залпом его выпила и со стуком поставила бокал на стол, перевернув его.

– А что голландец? – спросил Аполлон. – Как его зовут?

Нишель несколько секунд молча на него смотрела.

– Я пытаюсь сообщить тебе нечто важное, – прищурившись, заговорила она, – а тебя интересует чепуха.

– Ну, если это чепуха, ты вполне можешь ответить на мой вопрос, – заметил Аполлон.

Нишель протянула руку и сжала запястья Аполлона так, что ногти впились ему в кожу.

– Я пытаюсь рассказать тебе о третьем желании Эммы, – продолжала Нишель. – В некотором смысле я не нарушу ее доверия. Потому что это единственное, что еще не исполнилось.

Аполлон почувствовал боль, словно его ударили, и откинулся на спинку стула, словно Нишель его лягнула.

– Ладно, я слушаю, – пробормотал он.

Но прежде, чем она успела ответить, появился официант. Он бежал.

– Ваша жена! – закричал он, остановившись возле их столика. – Вы нужны вашей жене!

Глава 13

Тревога Нишель заметно усилилась, когда она расплачивалась по счету с официантом. Она подписывала чек по кредитной карте, когда появился Аполлон, державший Эмму под руку. Она выглядела такой покрасневшей и измученной, что Нишель достала телефон, чтобы набрать 911, когда официант унес подписанный чек. Эмма сказала Нишель, чтобы она никуда не звонила, Аполлон же попытался вручить ей деньги, но Нишель сказала ему, что собиралась заплатить за их ужин с того самого момента, как заказала столик, и сообщила об этом Эмме, как только они приступили к трапезе, – просто забыла поставить в известность Аполлона.

Он мог поесть! Так или иначе, но сейчас в его желудке были лишь хлеб и виски. Аполлону и в голову не могло прийти, что он будет слегка пьян во время рождения своего первого ребенка.

Нишель было еще труднее принять тот факт, что Эмма не хочет, чтобы они вызвали «Скорую помощь». Когда они вышли из «Були» – так быстро, как только способна женщина на девятом месяце беременности, – Эмма напомнила Нишель, что они намерены рожать ребенка дома. А машину «Скорой помощи» нельзя использовать как такси, ведь они отвезут ее в больницу. В яблочной комнате Нишель предложила хотя бы вызвать такси, заказать Lyft, но Эмма отклонила и это предложение. Они находились в центре, на Дуэйн-стрит, в вечер пятницы. Самый лучший автомобиль сможет выехать лишь на Вест-Сайд-Хайвей. А там будет такая пробка, какие бывают только в Пекине или Мумбаи. Поездка продолжительностью в час отсюда и до Вашингтон-Хайтс, или даже дольше.

Между тем станция метро «Чамберс-стрит» находилась всего в четырех кварталах.