Раздался звонок в дверь, эхом разнесшийся по тихому дому, и Фрея, подняв голову, в панике откинула волосы с побледневшего лица. Спустив ноги с дивана, она внезапно пошатнулась. Холод, проникший в комнату, и ужас, сковавший сердце, заставили дрожать все ее тело. В последнее время к ней могли прийти только дядя и мать: у Фреи больше не было ни агента, ни менеджера, а большинство «друзей» куда-то исчезли после того, как бывший муж публично опозорил ее. Но дядя и мать всегда звонили ей, предупреждая о своем приходе. Ужаснувшись при мысли о том, что это может быть очередной продажный репортер, надеющийся застать ее врасплох, — а подобное случалось слишком часто, — Фрея осторожно прошла по покрытому ковровой дорожкой коридору, тихо ступая босыми ногами, и прищурилась, вглядываясь в высокую широкоплечую фигуру, маячившую за темной стеклянной дверью.

На секунду она замерла, охваченная страхом.

Когда, наконец, Фрея смогла пошевелиться, она поспешила обратно в гостиную, осторожно подошла к окну, приподняла жалюзи и взглянула вниз. При виде мужчины, стоящего на широких ступеньках, с мокрыми от дождя волосами, в дорогом черном кашемировом пальто, ее сердце подскочило куда-то к горлу.

«Нэш! Вероятно, дядя достаточно доверял ему, чтобы дать мой адрес, — подумала она, — но почему он предварительно не позвонил мне?» Оттолкнув от себя жалюзи, словно они вдруг превратились во что-то неприятное, Фрея нервно разгладила помятую юбку. Пытаясь справиться с ужасом, охватившим ее при мысли о том, что ей снова придется с кем-то разговаривать, она сделала глубокий вздох. Боже! Неужели ей суждено прятаться от мира в своем доме всю оставшуюся жизнь? Но ведь дом — это убежище, а не тюрьма!

Губы ее пересохли, во рту возникло ощущение, что туда набилась пыль. Запустив пальцы в свои вьющиеся черные волосы, Фрея приняла решение. У нее нет выбора, она должна с ним поговорить. Вчера она согласилась сделать заявление для прессы, поэтому не может сказать ему сейчас, что передумала. Если она попросит его уйти, он подумает, что она — ненадежный человек и ей нельзя доверять.

Неохотно открыв дверь, Фрея поправила мешковатый бежевый свитер, скрывавший ее фигуру, и встретила пристальный взгляд голубых глаз.

— Вы не предупредили меня о вашем приходе, — укоризненно произнесла она. И хотя эти слова формально свидетельствовали о том, что она владеет ситуацией, мужество покинуло ее, когда она взглянула на своего гостя.

— Да… Прошу прощения, — нахмурился Нэш, но без явного раскаяния. — Я был неподалеку и решил зайти. Мне нужно, чтобы вы разъяснили кое-что, и тогда мы вместе сможем составить заявление. Разрешите войти?

Не в силах придумать подходящей причины, чтобы отказать Тейлор-Гранту, Фрея прижалась к стене, пропуская его вперед, затем торопливо закрыла за ним дверь, предварительно быстро окинув взглядом улицу, проверяя, не следит ли кто за ним или за ней.

Но, почувствовав будоражащий запах его одеколона, она моментально забыла обо всех опасностях. Внизу живота сладко заныло, во рту мгновенно пересохло.

Это от нервов, сказала себе Фрея.

— Пройдем в гостиную, — предложила она, стараясь держаться подальше от гостя.

Нэш последовал за ней, гадая, зачем она нацепила такую просторную и бесформенную одежду. Заметив темные круги вокруг ее потрясающе красивых глаз, он почувствовал смутную тревогу.

Оказавшись в гостиной, он встревожился еще больше. Здесь было холодно — почти как на улице. Все светильники были выключены, хотя вечерние тени грозили вот-вот затопить последние остатки дневного света.