Что же касается эроса с биофилом/биофилкой (в широком смысле слова), то жухлому или жухлой он будет ну чрезвыча-а-айно приятен, хотя если не будет отдан соответствующий приказ кем-либо из отдающих приказы, то жухлый так и не решится признаться себе, что ему хорошо. Ежели союз с биофилом состоится, и если не поступит внушения извне (мама, папа, руководитель секты, авторитетная подруга), что союз этот — трагическая ошибка, то он будет достаточно стабилен.

Ещё одной причиной развала союза «биофил(ка)—жухлая(ый)» может быть вторжение яркого некрофила, которому взбрело в голову повеличаться, подлечиться и поубивать, и он захотел поиметь именно эту данную биофилку. Продолжительность существования новой комбинации зависит от потребностей пользователя и врождённого здоровья биофила, насколько долго он (она) сможет представлять товарную ценность для овладевшего им яркого некрофила, ведь всё в биофиле: здоровье, тонус, силы, ум и т. п. — будет истощаться по мере умножения психоэнергетических травм.

Поскольку не существует принципиальной разницы в закономерностях развития «некрофил—жухлая» от комбинации «некрофилка—жухлый», то мы переходим к составлению сводной схемы:

Внимательный читатель, наверное, обратил внимание, что биофилы (в высоком смысле слова) занимают в схеме особенное место не только своим предельно правым положением. Они, и это главное, не составляют — да и не могут — брачных союзов с представителями других групп. Это, естественно, не потому, что так советовал Моисей или апостол Павел, а потому, что им хочется иметь жизнь и жизнь с избытком. Им хочется любить! И хочется, чтобы их любили!

От них, биофилов в высоком смысле, стрелка, обозначающая комбинацию эроса, идёт только в сторону себе подобного. Разумеется, некое эмоциональное отношение к остальным категориям населения у них есть (что и отражено в схеме), но оно к так называемым сильным чувствам не относится. К ним же они есть — и от жухлых, и от ярких. Причём от ярких прежде всего: яркие завидуют не жухлым, а только биофилам. Но, как мы уже видели в случае со страждущей проституткой, сей сладкий корень не про них.

Одним меняться свойственно, другим — нет. Нас, разумеется, интересует возрастание в высоком смысле слова, биофильном. Вместе с эволюцией души человека меняются и его эротические предпочтения. Как бы убедительно ни воспевали поэты — садомазохисты — стерильно чистую (рупофобия) семнадцатилетнюю барышню (которую любой специалист сразу бы отнёс к анально-накопительскому типу), это не более чем разоблачение скрываемого ими основополагающего свойства характера. Реальность, детские внутрисемейные любовные переживания порождают комплекс Эдипа (Электры). Внесемейные «любовные» притяжения до супружества возникают во множестве, но запоминаются не все — только те, которые каким-либо образом были связаны с травмами буквальными или психоэнергетическими. «Первая любовь», как почти немедленно выясняется в процессе лечебного психокатарсиса, отличается от предыдущих и последующих прежде всего тем, что это была первая достаточной силы психоэнергетическая травма от лица противоположного пола. Остальные же влюбления для разных категорий нашей схемы имеют разный смысл и разную продолжительность самообмана. Скажем, для некрофила ценность любовного треугольника во многом — это просто факт измены как таковой, причиняющей боль другому человеку, это острое наслаждение от уничтожения ближнего. Для жухлого, ввиду большого разнообразия вариантов — некрофилка, жухлая, биофилка, — возникает б`ольшая возможность запутаться, если он, конечно, не меняет женщин таким образом, что знакомые даже не в состоянии заметить смены объекта: так похожи друг на друга эти дамы.