|
Это — убийство адекватного мышления, это — физическая смерть без участия чужих рук и рук вообще. Особенность этого конвейера преступлений в том, что свидетелей даже не надо «убирать» — они и так не опасны. Более того, они помогают, создавая необходимое поле одобрения, вернее — восхищения. Борьба с этим видом преступности только имитируется — жрецы чувство восхищения пытаются «исправить» на чувство ужаса. Но при том и другом чувстве организаторы конвейера оказываются энергетически сверху, и это их вполне устраивает. И в том, и в другом случае яркие некрофилы остаются в телах населения, которое есть, по сути, лишь их реплики, ходячие мертвецы, у которых нет сил задуматься о половинке… Это ещё более страшный результат преступления, чем буквальное умерщвление.
Но кто бы ни были эти «организаторы» — это не важно. Да и вообще обо всех этих людях мы вспоминаем лишь вынужденно. Они недостойны даже быть поминаемы. Они достойны быть забыты. И так это и произойдёт — в вечности. И книга эта не о них, это, прежде всего, — история любви, история очищения, катарсис. История любви (только настоящей!) — вовсе не о том, как, кто и кого увидел, впервые поцеловал и что с ними происходило потом, — хотя интересно и это. Настоящая История Любви — это сама возможность существования характера — так, чтобы это, действительно, был характер, — возможность его возрастания, и не одного, а двух, и слияние их из двух половинок в Один. Это самое прекрасное, что только может произойти на этой земле. История любви — это поданная Рука, и это несмотря на то, что некогда, в Эдеме, она была отвергнута. В Истории Любви уровней много. Это — ещё и прощение. Это — ещё и осознание. Мало кто знает, что когда Толстой писал «Анну Каренину», в Европе, в особенности во Франции, и в России тоже дебатировался вопрос: убивать или не убивать изменившую жену? Толстой внимательно следил за аргументами сторон и высказался уже одним только к «Анне Карениной» эпиграфом: «Мне отмщение, и Аз воздам». Это из Библии. Совершенное отмщение в руках Божьих; худшее из всего возможного человек несёт в самом себе. И вот это-то, действительно, неотвратимо. Для всех тех, кто начинял Возлюбленную железом. Многим, наверное, не понравилось, что Возлюбленная, разве что не накануне своего в Неё превращения, так долго была среди целителей. То, что последняя русская императрица более десяти лет до самой смерти пресмыкалась перед «дорогим Григорием», несмотря на то, что от неё не скрывали результатов наблюдений филёров за Гришкой, — это воспринимается почти безразлично. Когда подумаешь, что в эпоху падения социализма и смены одной государственной религии на другую все ринулись пресмыкаться перед экстрасенсами-целителями — это тоже воспринимается почти безразлично. Но когда то же самое делала будущая Возлюбленная… то появляется боль некоторой обиды. И её не рассеивают рассуждения об ошеломляющем гипнозе, что подготовлена она к тому была долгими годами жизни «как все», а как раз в то время эти все и увлеклись экстрасенсорикой… Обидно. Да. И остаётся вопрос: почему так долго? Подсознание, подсознание — голова-то её где была? Но ведь обманывали будущую Возлюбленную ещё и на логическом уровне! Взять хотя бы текст своеобразной клятвы, который предъявляется целителями в качестве доказательства благородных намерений:
«Я, вступающий в члены Ассоциации народных целителей России, готов отдать весь ниспосланный мне дар, все силы своего таланта благородному делу служения ближнему: нести свет добра, облегчать страдания, успокаивать боль. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не обращу свой дар во зло, не воспользуюсь им для удовлетворения своего тщеславия, корысти, злобы. |
