— Точно.

— Не прозевать бы.

Лэррен стянул шрежки и подул на озябшие ладони.

— Не прозеваем, эйне ма, не волнуйтесь.

— Главное — чтобы мальчик не оплошал, — сказал Финик. — Хёльв? Хёльв! Ты меня слышишь?

Юноша не отозвался Он стоял на пригорке спиной к беседовавшим и неотрывно смотрел на вздымавшиеся над лесом башни. Даже теперь, осознавая, что перед ним иллюзия, Хёльв не мог не восхищаться их подавляющим величием и красотой.

— Парень! Ты что, уснул? — Увесистый хлопок по спине привел его в себя.

— Нет… Простите.

— Слышал, о чем мы говорили? Усек план?

— Знак к началу — свист? — неуверенно повторил Хёльв.

— Тройной свист, — ворчливо поправил его Лэррен.

— Я помню. Эльф вздохнул:

— Хотелось бы надеяться…

Лукавый Финик подошел к разбойникам, тихо повторил им распоряжения. Мохнатые Тараканы выстроились цепочкой и один за другим неслышно скрылись в лесу.

— Ристаг в помощь! — бросил на прощание их главарь. И добавил, встретившись глазами с Хёльвом: — Особенно.

Риль поднялась с земли, потянулась, разминая затекшие ноги:

— И нам пора.

Юноша тяжело вздохнул и шагнул с тропинки, давая дорогу.

— Да не делай такую кислую морду, — сказал ему Лэррен, натягивая варежки. — Понимаю, ты будешь по мне скучать, но, боюсь, наша разлука не будет слишком долгой.

— Главное — доберись до башни и найди способ вернуть монахиням Чистое Сердце, — проговорила Риль. — Не закрывайся. Помоги духу колдуна вести тебя — и все будет в порядке.

Хёльв кивнул. Он слышал это наставление уже раз восемь и запомнил его наизусть — слово в слово.

— Доверься ему. Фархе слишком стар и мудр, чтобы желать тебе вреда, — повторила напоследок чародейка и нырнула и заснеженные заросли ежевики.

— Валяй, братец, не подведи нас всех, — напутствовал эльф и последовал за ней.

— Удачи! — тихо сказал Мерлок.

Хёльв снова вздохнул, приготовившись ждать, но тут кусты зашевелились, и из белого переплетении ветвей вылезла Риль, Она крепко обняла юношу и снова скрылась.

— Что случилось? Что с тобой? — услышал ошеломленный Хёльв шепот Лэррена.

— Я не провидица, но… Ты был не прав, — тихо отозвалась волшебница.

— В чем? Почему?

— Наша разлука будет долгой, — сказала она. Оставшись один, Хёльв затянул потуже пояс и поправил заплечный мешок. Потом обхватил себя руками и сел на поваленное дерево.

Громкое сипящее ворчание раздалось сразу же, как стихли переливы разбойничьего свиста. Слева послышалось хорошо знакомое гиканье Мохнатых Тараканов и следом — истошный женский визг, справа замелькали вспышки, в небо поднялась гирлянда огней. Ворчание усилилось, сделалось оглушительным.

«Интересно, что там затеяла Риль? — подумал он и тут же оборвал себя. — Скорее, болван! Чего ждешь?

Хёльв побежал, и лес рванулся ему навстречу. Заиндевевшие ветви, стволы, покрытые россыпью хвоинок пригорки. Несмотря на зимнюю маску, он помнил эти места как собственную ладонь.

«Кажется, именно это дерево тогда ожило и начало меня хватать, пыталось свалить с ног».

«Здесь я отбивался от взбесившихся мухоморов».

«С того пригорка прискакал табун ополоумевших козлов».

Хёльв на минуту остановился прислушиваясь. Вокруг никого не было. Слева доносилось разбойничье уханье, звон оружия и треск ломаемых веток, справа — все то же непонятное ворчание и неразборчивые, но встревоженные выкрики сестер.