Пер Валё, Май Шеваль. Подозревается в убийствеМартин Бек - 9
I
Она пришла на остановку заблаговременно. Автобус будет не раньше, чем через полчаса. Тридцать минут в жизни человека – не так уж много. К тому же она привыкла ждать. Она думала о том, что приготовить на обед. И о своей внешности. Она старалась следить за собой. Но ей не суждено было дождаться автобуса. Ей осталось жить только двадцать семь минут. Что сказать о ее внешности? Стоит на обочине женщина лет сорока, довольно высокая, крепкая, прямые ноги, широкие бедра; полнеющая, что она всячески старается скрыть. Одежда диктовалась модой, даже в ущерб удобству. В этот ветреный осенний день на ней было длинное, расклешенное ярко‑зеленое пальто, нейлоновые чулки, коричневые лакированные сапожки на платформе. На левом плече висела квадратная сумочка с большим латунным замком – тоже коричневая, как и замшевые перчатки. Светлые волосы опрыснуты лаком, на лицо умело наложена косметика. Она заметила машину лишь после того, как та остановилась. – Подвезти? – спросил водитель. – Ага… – Она словно растерялась. – Подвези. Не рассчитывала тебя встретить. Собиралась ехать на автобусе. – Я знал, что застану тебя здесь, – объяснил он. – И мне по пути. Ну, живей. Живей… Сколько секунд понадобилось ей, чтобы занять место рядом с водителем? Живей… Он с места развил большую скорость. Она держала сумочку на коленях – чуть настороженная, удивленная, слегка озадаченная. Поглядела на водителя, но его внимание как будто было сосредоточено на дороге. Он свернул с шоссе направо. Почти сразу последовал еще один поворот, потом еще. Дорога становилась все хуже. – Ты что задумал? – Она испуганно хихикнула. – Дело есть. – Где? – Здесь. – Он затормозил. На мху впереди запечатлелись следы его собственной машины. Свежие следы. – Вон там, – кивнул он. – За дровами. Хорошее место. Он вылез, обошел вокруг машины, открыл ей дверцу. Опираясь на него, она сняла пальто. И аккуратно положила на сиденье рядом с сумочкой. – Пошли. Голос его звучал спокойно, но он не взял ее за руку, а медленно направился к дровам. Она пошла за ним. За штабелем ветра не было, пригревало солнце. Громко жужжали мухи, пахло зеленью. Словно лето и не кончалось. – Сними блузку, – велел он. – Сейчас, – смущенно ответила она. Она замерла с блузкой в руке, не зная, куда ее деть. Он взял у нее блузку и тихо положил на край штабеля. Только тут она подняла взгляд и увидела его глаза. Глаза, полные отвращения, ненависти, вожделения. Она не успела вскрикнуть. Да это и не помогло бы. Он знал, какое место выбирать. Он поднял руки, стиснул ее шею сильными загорелыми пальцами и стал душить. Ее затылок уперся в бревна, и она подумала: «Мои волосы». Это была ее последняя мысль. Она упала, раздетая, на душистый ясменник и прошлогоднюю листву. Он подождал с минуту, дыхание стало нормальным, сердце перестало отчаянно колотиться. За штабелем громоздился бурелом, память об осеннем урагане шестьдесят восьмого года, дальше начинались густые посадки ели в рост человека. Нелегко было тащить ее среди поваленных стволов и вывороченных корней, но он не спешил. В гуще ельника была яма, наполненная желтой от глины водой. Он свалил ее в яму. Вернулся к машине и взял зеленое пальто. Поразмыслил, как быть с сумочкой. Потом взял с бревен блузку, обернул ею сумочку и отнес все к яме. Яркий цвет пальто бросался в глаза, поэтому он взял толстый сук и постарался затолкать все вещи поглубже в яму. Затем около четверти часа собирал лапник и мох. |
