Закричала женщина, ее крик подхватили другие. Как сквозь ватную завесу до меня доносились невнятные голоса.

— Девушка…

— Бросилась с платформы прямо под поезд…

— В такой толчее…

— Всемогущий боже, что же это такое!..

— Нет, нет, Хильда, не смотри!

А я не мог побороть искушение и посмотрел. Внизу, на рельсах, лежала Прелесть, зажав в руке красную записную книжку.

Глава 20

Толпа. В толпе за нами мог последовать кто угодно… Мать… Голову распирали самые невообразимые мысли. Одно ясно: надо бежать подальше от страшного места. Придет полиция. Но ноги не слушались. Чего мне бояться? Того, что Прелесть шла со мной? Но кто в толпе мог заметить, что мы были вместе? Меня ведь не было рядом, когда все это произошло…

Толпа потащила меня к выходу. Мать! Я должен идти к ней! «Зачем ты это сделала? Что еще тебе нужно?»

К матери!

Не помню, как я добрался до нашего особняка, знаю только, что спешил. Заглянул к себе и быстро прошел в гостиную.

Мать, в розовом домашнем халатике, была там. На столе я увидел разложенное платье. Над ним сосредоточенно склонились три женщины.

— Вечно одно и то же, — вздыхала мать. — Где бы я ни заказывала, всегда в последний момент что-нибудь не так. Ах, вы бедняжки. Я знаю, что это не ваша вина, но… — Тут она заметила меня. — Ники, можешь себе представить, под левым рукавом морщит.

Я и думать забыл о женщинах, которых встретил, уходя из дому. И при виде их почувствовал, как гора медленно сваливается с моих плеч.

— Мама, — сказал я, — портнихи все время были здесь?

— Конечно, дорогой, — удивилась она. — Они пришли сразу же после вашего ухода. Я только успела примерить платье и обнаружить складки.

Облегчение было настолько сильным, что в груди у меня заныло.

— Мама, не могла бы ты оторваться на несколько минут?

— Но, Ники…

— Прошу тебя!

Она внимательно посмотрела на меня и повернулась к женщинам.

— Я скоро вернусь, дорогие. Только поторопитесь.

Взяв под руку, она завела меня к себе в спальню и закрыла дверь.

— Ники, дорогой, в чем дело? Если бы ты знал, как ужасно выглядишь…

Не тратя времени, я рассказал о случившемся. Мать забросала меня вопросами.

— Полиция была?

— Я не стал ждать.

— Почему?

Я устремил на нее внимательный взгляд и вдруг понял, что могу рассказать ей обо всем, что так меня мучило.

— Я думал, что это ты толкнула ее.

— О, Ники. — Она обняла меня. — Мой дорогой, глупый ребенок! Что ты подумаешь обо мне в следующий раз?

— Но, мама, мне казалось…

— Казалось, казалось, казалось. Бог мой, что делается с мальчишками! Выслушай меня, Ники. Я знаю, сейчас ты не в состоянии рассуждать хладнокровно, но придет время, и ты поймешь, что я была права. Как произошла эта трагедия в метро, не представляю. Конечно, очень жаль. Но, дорогой, теперь я могу сказать: Прелесть была ужасной девушкой.

Она крепче прижала меня к себе.

— Ужасная девушка, дорогой, хуже Сильвии. Послушай. В ту ночь в Каннах, когда ты вдребезги напился с Роже Ренаром, у меня с ней состоялся пренеприятный разговор. Ты и вообразить себе не можешь, какой! Прелесть забыла о всяком приличии. По ее словам, редактор «Голого» предложил ей несколько тысяч долларов за скандальную историю обо мне.