Когда все формальные процедуры были соблюдены и Анна со своим певцом стали законными супругами, все мы вместе с гостями отправились в поместье Амато для празднования. Да, разумеется, торжество было решено провести в нашем доме, потому что рядом с величием Амато знатность и богатство семьи Сальваторе — просто пыль под ногами.

Дом был разукрашен к торжеству так, что едва ли я узнал бы его, если бы не жил в нём постоянно.

Все веселились, ели, пили, танцевали, хохотали… все, кроме меня, князя и семейного адвоката.

Пока сотни гостей вокруг нас развлекались, хозяин дома ткал паутину интриги против Глинских. Последние, само собой, не были в списке приглашённых на свадьбу — собственно, из всей высшей знати империи они были единственными, кого не пригласили.

Я пристально следил за тем, как князь шепчется с могущественными гостями. Разговор между ними был куда важнее, чем бракосочетание сестры, которое послужило отличным поводом для сходки между мафиозными семьями империи.

Да, в нашем доме собралась вся мафия российской империи. Восемь величайших родов — теневых правителей страны. Амато, Глинские, Шереметьевы, Салтыковы, Трубецкие, Демидовы, Воронцовы и Нарышкины. Каждая из этих фамилий пользуется уважением и окружена почётом. Каждая ассоциируется почти с беспредельной властью и огромными, невообразимыми богатствами. И каждая, помимо легальной деятельности, имеет ещё и подпольную.

Николай Дмитриевич Шереметьев, например, товарищ военного министра. И он же — владелец крупнейшей на континенте наемнической компании. За это по законам российской империи господина Шереметьева должны были бы казнить, но этого никогда не произойдёт.

Из-за того, что мафия успешно проникла в структуру власти страны, стало сложно различать, где кончается мафия, а начинается правительство, где кончается мафия.

Не напрасно все эти люди сегодня собраны здесь, свадьба — действительно лишь предлог.

Отец посвятил меня в свой план, и я находил его почти гениальным. Интриган из князя Амато, что надо, не просто так же небывалого могущества достиг.

Андрей Николаевич подходил то к одному дворянину, то к другому, дружески пожимал им руки, улыбался, готовил почву для предстоящего разговора. В промежутках он успевал станцевать с женой, с дочерью, переброситься парой фраз с другими гостями. Но всё это были лишь декорации для него.

Основное действие началось, когда узкий круг гостей вместе со мной, князем и адвокатом Антоновым перебрались в комнату для игры в бильярд. Здесь стоял большой, хороший бар. Мягкие диваны и кресла уютно расположились вдоль стен. Окон не было, словно комната была специально оборудована для особенных, приватных встреч.

— Андрей Николаевич, вы дали нам понять, что считаете Вадима Глинского виновным в аресте и попытке убить вашего сына, — начал без обиняков князь Трубецкой. — Но почему вы так уверены в этом? Насколько мы понимаем, это лишь ваши догадки…

— Что вы! Разве стал бы я без доказательств бросаться столь серьёзными обвинениями? — ускорительно произнёс отец.

— Так у вас есть доказательства? — с интересом подался вперёд Шереметьев.

— О да. Наш адвокат, Михаил Алексеевич, постарался и сумел кое-что найти…

Антонов, присутствовавший здесь, поднялся с кресла и вытащил из кармана маленький треугольник с кнопками. Нажал одну из них, и мы услышали голоса Ефима Глинского и какого-то мужчины.

* * *

Двумя неделями ранее

Трое сидели в кабинете князя Амато — собственно, сам князь, его сын Андрей и семейный адвокат.

— Вы сможете сфальсифицировать подобную запись? — спросил Андрей Николаевич у Антонова.