Потому что, не имея хотя бы нескольких крошек родной земли в непосредственной близости от себя, любой вампир и полувампир всегда слабел. Сильвания знала, что от этого можно заболеть на неделю, а то и на месяц, смотря по тому, насколько силён был вампир.

Дака посмотрела на сестру и спросила:

– Ты уже чувствуешь себя вялой и безучастной или, может, у тебя боль в конечностях?

То были первые симптомы болезни.

Сильвания подняла руку и повертела головой:

– Не знаю. Но ощущения уже какие-то странные.

– По крайней мере, у тебя нет зуда. – Дака вдруг прыснула и едва могла сдержать смех: – А помнишь, как Богдан тогда на классном вылете всё пошатывался и чесал себе то живот, то попу?

Сильвания кивнула. Тогда Богдан забыл дома свою землю, а улетели они далеко от родных мест. За каких-то пару часов он совершенно свихнулся. Сперва его шатало, он чесался, потом стал путано говорить, а под конец вообще упал в обморок. Тогда Сильвания привела его в чувство своей родной землёй из кулона.

– Не знаю, чего тут такого смешного, – сказала Сильвания, сделав строгое лицо. – Жизнь Богдана была в опасности.

Дака перестала смеяться. Сильвания была права. Если вампир – или полувампир – в течение суток не имеет возможности прикоснуться к родной земле, он впадает в глубокую кому. Только могучим вампирам удаётся выйти из неё. Все остальные считай пропали.

– Мы отыщем твою цепочку, – твёрдо пообещала Дака. – А пока ты можешь вложить пару крошек родной земли между пальцами ног, как я.

– Да ты в своём уме? Это же просто противно!

Дака пожала плечами:

– Как хочешь.

– Что же нам теперь делать? – Вокруг глаз Сильвании снова наметились красные круги.

– Искать цепочку, – сказала Дака, неожиданно схватила сестру за лодыжки и перевернула её вниз головой.

Но из той ничего не выпало, кроме мини-сардельки, которую Сильвания быстренько схватила и снова спрятала, пока Дака не увидела.

– А сегодня утром она ещё была на тебе? – спросила Дака.

– Думаю, да. – Сильвания рылась в своей школьной сумке. Но ничего не нашла.

– Может, ты обронила её на велодорожке? Или при столкновении с господином Граупом.

– Или потом в школе.

– Может, нам вернуться в школу и поискать там?

Сильвания испуганно выпучила глаза. Она представила себе, что снова нужно возвращаться в это здание ужаса и, может, опять повстречать там господина Граупа, и у неё тут же начались колики в желудке.

– Ах, успеется и завтра, – тихо произнесла она. – Я лучше поставлю ноги на полчаса в папин кошачий лоток, тогда и наберусь сил.

Дака наморщила лоб:

– Ты думаешь, этого будет достаточно?

– Наверняка. И кроме того, вдруг я потеряла цепочку ещё дома. Но… – Сильвания нагнулась к сестре и шепнула: – Ни слова маме и папе. А то они разволнуются.

Дака заговорщицки кивнула.

Двойняшки шли мимо серебристого спортивного автомобиля, припаркованного у дома № 21. Они были слишком поглощены своими мыслями, чтобы заметить водителя, который тихо сидел в машине, опустив стёкла.

Госпожа Тепез распахнула дверь ещё до того, как Дака вставила в замочную скважину свой ключ.

– Рассказывайте, как прошёл первый школьный день? – Глаза у неё горели.

– Супер, – в один голос ответили Дака и Сильвания.

Карпатский тюльпан

Эльвира Тепез была в хорошем настроении. Это случалось не так уж редко.