Какое-то время она молчала. Мы смотрели, как вращаются миры, как ослепительно сверкают звезды, как яростный белый свет корабля течет по небесному своду, словно кровь неведомого бога. Мелькнула мысль, что, укрыв внутри себя Вокс, я рискую потерять все это. Я отбросил эту мысль. Неподходящее место и неподходящий момент для сомнений, страха или дурных предчувствий.

— Я рада, что ты рассказал мне все это, Адам, — сказала она.

— Да. Я тоже.

— Я с самого начала почувствовала, что ты за человек. Но мне очень нужно было, чтобы ты высказал это собственными словами. Как я уже говорила, мы родственные души, ты и я. Квадратные затычки в мире круглых дыр. Ты сбежал на Службу, а я — к новой жизни в другом теле.

Я понял, что она имеет в виду не мое тело, а то, которое ждет ее на Кул-де-Саке.

И еще до меня внезапно дошло: есть кое-что, о чем она никогда не рассказывала мне. Ее прежнее тело, несомненно, имело какой-то недостаток, иначе она не рассталась бы с ним. Я подумал, что если узнаю ее больше, то моя любовь к ней станет глубже, ведь недостатки способствуют любви. Вокс явно не хотела говорить об этом, и раньше я не настаивал. Здесь же, под холодным мерцанием небес, настал момент полного доверия и слияния Душ.

— Покажи мне себя, Вокс, — попросил я.

— Показать? Как ты можешь…

— Покажи мне, как ты выглядишь. Ведь ты для меня совершенно абстрактна — голос, всего лишь голос. Ты разговариваешь со мной, ты живешь внутри меня, а я понятия не имею, как ты выглядишь.

— Я так хочу.

— Ты не хочешь показать мне, как выглядишь?

— Я никак не выгляжу. Я матрица, то есть просто электричество.

— Это понятно. Я имею в виду, как ты выглядела раньше. Покажи мне прежнюю себя. Ту, которая осталась на Канзасе-четыре.

Молчание.

Я подумал, что она принимает решение; но время шло, а я по-прежнему ее не слышал. Молчание, только молчание, разделившее нас стальной стеной.

— Вокс? Ничего.

Где она прячется? Что я наделал?

— Что-то не так? Я не должен был просить тебя? Молчание.

— Ладно, Вокс, забудь. Это неважно. Ты не обязана ничего показывать мне, если не хочешь.

Никакого ответа. Молчание.

— Вокс? Вокс?

Миры и звезды хаотически вращались передо мной. Свет корабля переливался по всем спектру и слепил. Охваченный паникой, я обшаривал свое сознание, но не находил и следа Вокс. Ничего. Никого.

— С тобой все в порядке? — произнес другой голос. Это Банкво, из корабля. — До меня дошли какие-то дикие сигналы. Тебе лучше вернуться. Ты уже долго пробыл снаружи.

Вокс ушла. Я перешел некую запретную границу и напугал ее. В оцепенении я подал Банкво сигнал, и он вернул меня внутрь корабля.

13

В одиночестве я поднимался к Глазу через мрак и таинство корабля, преодолевая уровень за уровнем. Сокрушительное молчание продолжалось. Мне ужасно недоставало Вокс. До сих пор я никогда не чувствовал такого полного одиночества. Не осознавал, насколько привык к ее присутствию, и не представлял, каким ударом для меня станет ее уход. За те несколько дней, пока она скрывалась во мне, наличие двух душ в одном мозгу стало восприниматься как нормальное состояние, и одиночество внутри моего черепа теперь казалось неправильным.

Неподалеку от того места, где палуба экипажа сужалась, переходя в изгиб Глаза, из полутьмы совершенно неожиданно выступила стройная фигура.

— Капитан.

Голова моя была полна мыслями о Вокс, и он застал меня врасплох. Я в испуге отскочил.

— Господи!

— Это я, Булгар. Что вы так испугались, капитан? Всего лишь Булгар.