— У меня алиби!

— Очень смешно. Этот мальчик был вусмерть напуган, он просто визжал от страха. Я даже подумала, что его убивают. А его просто папа оставил одного — пошел за машиной. Я с ним поговорила, пока он не вернулся. Вот, хотела тебе рассказать.

— Молодец, сделала доброе дело, значит.

— Ну да. Слушай, Миш, мне так уже иногда хочется ребенка — ты извини, что я опять об этом, но я выпила две баночки джина и решила тебе вот обо всем этом рассказать. Уже все-таки хочется о ком-то заботиться кроме себя и своей одежды, ну правда. Я вот подумала: почему люди заводят себе кошек? Или собак? Или попугайчиков? Неужели их это лечит от того, что хочется детей?

— Ну, ты опять за свое. Я не могу, чтобы ребенок был без отца. Я слишком правильный...

— Слышишь, в трубке кто-то разговаривает?

— Ага. Тетки какие-то.

— Интересно, а они нас слышат?

— Не знаю. Ты подожди пока насчет ребенка. Тебе всего-то двадцать шесть. Вон в Голливуде после сороковника только рожают.

— А мне не нравится голливудский стиль. Может, приедешь?

— Ну если только на полчасика.

— Это уж как у тебя получится. Шутка. Жду. Дверь открываю, джин открываю.

День третий

утром

— Вы кто? Вы кто? Вы Таня?

— Малыш, это снова ты? Если бы ты знал, как я хочу спать! Двадцать восьмое января, блин, я хочу выспаться за весь рабочий год!

— Мой папа ушел! Он меня снова запер в квартире!

— Ужасно хочется побеседовать с твоим папой! А как ты запомнил мой номер, кстати? Я так поняла, что ты его случайно набрал вчера, да?

— Да. И запомнил.

— Мишечка, так не бывает. Ну ладно, скажи мне тогда свой домашний телефон.

— Я не знаю.

— А мамин рабочий?

— Тоже не знаю я...

— И папин, видимо, тоже не знаешь? Или у него запросто — ноль два?

— Ага.

…

— Але, але, почему вы не разговариваете со мной?

— Мне спать очень хочется. Может, ты кому-нибудь другому позвонишь? Бабушке или другу?

— У меня нету друга, а бабушка ушла.

— Понятно. Ну, расскажи мне сам что-нибудь, а я пока посплю. Когда папа придет, ты мне его позови, пожалуйста, ладно?

— Хорошо. У меня был вчера день рождения, и мне подарили мозаику...

— Везет тебе.

— Ага. Ну все, папа пришел, пока!

— Эй, эй, ты обещал его позвать!

— Не могу, пока!

вечером

— Миша, это я.

— Привет. Знаешь, ты мой крест. Что же я такого, интересно, сделал плохого?

— Вчера ты мало напоминал несчастного крестоносца.

— Таник, милый, не звони мне домой, пожалуйста. Жена сейчас выйдет из туалета, и мне придется бросить трубку.

— Миш, вся эта история с ребенком... Ну, который один в квартире... Она меня уже несколько напрягает.

— Он что, опять звонил?

— В том-то все и есть, что да. В полдевятого заголосил в трубку, что папа его бросил.

— Но ведь он не мог запомнить твой телефон.

— Во-от, ты меня сразу понял.

— Может, тебя кто-нибудь разыгрывает?

— Это чересчур уж изощренно. И потом — у него совершенно детский голос.

— Если бы ты знала, как могут говорить актеры... Попробуй спросить у него фамилию и адрес. Или телефон.

— Я уже спрашивала телефон, но он его якобы не помнит. Завтра отключу аппарат. Мне почему-то страшно. Может, заедешь?

— Тань, ну мы вчера виделись ведь. Сегодня мы с Леной поедем подарки покупать ребенку.