— Зачем?

— Вдруг испугалась, что их у него выкрадут. Она сама тебе все объяснит. Говоря коротко: ей было бы спокойнее, если бы она узнала, что письма уничтожены.

«А вместо этого положила переписку в ячейку», — подумал Денисов.

В одном из отсеков раздался пронзительный зуммер: дежурная по камере хранения помогала открыть ячейку кому-то из пассажиров, забывшему или перепутавшему шифр.

— А все-таки? — спросил Денисов. — Что тебе известно?

— Работают вместе, в одном НИИ. Она — младший научный сотрудник… Они шли вдоль длинной вереницы автоматов. — Химик или физик. Адресат тоже научный работник. Сейчас он в командировке, — Антон огладил китель на груди. — Нам сюда!

— А ее муж? — спросил Денисов. — Он работает в том же институте?

— Кажется, в другом. Не знаю. Мы разговаривали минуты четыре. Не больше. Сейчас она будет здесь.

— Переписка лежала в ячейке вместе с другими вещами? Может, охотились за чемоданом, а бумаги прихватили заодно?

— В ячейке находились только письма. В конверте.

— Адрес на конверте был?

— Там поздравительные открытки к праздникам, телеграммы… Это здесь.

Окрашенные в стальной цвет, безликие ящики с трехзначными номерами тянулись в глубь лабиринта.

— Все преступления безнравственны, я считаю… — Антон помолчал, обдумывая мысль. Историк по образованию, он так и не стал бесстрастным знатоком права. — Но шантаж, по-моему, одно из наиболее отвратительных! Кто-то держит сейчас переписку в своих руках, думает, как выгоднее ее использовать…

Зуммер в соседнем отсеке прекратился. Дежурная по камере хранения, молодая рыхлая женщина в очках, прошла мимо, на ходу поздоровалась с Денисовым.

— Утром я тоже останусь. Поработаем. Мы просто обязаны, Денис…

— Там будет видно.

Злополучная ячейка оказалась недалеко от угла, в последнем ряду.

— Кто набирал шифр? Заявительница? Или Николай?

— Николай, кажется. Дал ей посмотреть шифр и захлопнул дверцу.

— Что они делали дальше?

— Зашли в ресторан. В три пятьдесят он пошел к электричке, а она — в камеру хранения.

— Николай куда-нибудь отходил в течение ночи?

— Несколько раз…

Где-то рядом снова раздался зуммер. Дежурная приближалась с другой стороны отсека.

Не дождавшись конца фразы, Денисов закончил сам:

— Потому, обнаружив пропажу, заявительница побежала к электричке. Решила, что Николай передумал и увозит переписку назад, в Соколову Пустынь.

— Сложность заключалась в том, что ни брат Сергея, Николай, ни я не знали друг друга…

Женщина на секунду взглядом соединила вместе обоих находившихся в комнате сотрудников милиции. Сабодаш за столом делал для себя короткие записи. Денисов молча слушал.

— Я посылала письма в Соколову Пустынь, когда бывала в отпуске или в командировке. Сергей часто навещал брата, и мы договорились, что удобнее и надежнее будет писать туда. Но мы с Николаем никогда не встречались. Так что со своей просьбой я ему свалилась как снег на голову. — Она через силу улыбнулась. — Здесь у вас зябко? Или мне кажется?

В кабинете уголовного розыска к утру действительно становилось прохладно. Денисов нагнулся, включил обогреватель.

— Минут через десять будет теплее.

— Спасибо!

— Не стоит, — ободрил Антон. — Рассказывайте подробно. Не опускайте никаких деталей.