— Да.

— Огромное количество оригинальных идей. Это с одной стороны.

— А с другой?

— Скверный характер. Неуживчивый. Все его сверстники, даже с меньшим потенциалом, ушли в большую науку. Руководят лабораториями. А Максимов старший научный сотрудник. Один из многих…

Денисов поднялся из-за стола, разматывая телефонный шнур, шагнул к окну.

День оставался таким же неприветливым, холодным, хотя к вечеру обещали повышение температуры, снег. Наступал двухчасовой перерыв движения поездов, все спешили уехать. У путей виднелись вытаявшие из-под снега и снова вмерзшие пакеты от молока, бумажные стаканчики, скомканные пачки из-под «Примы» — все, что пассажиры второпях выбрасывают из поезда.

— …Сейчас его вроде прочат в завлабы. И то не знаю, пройдет ли. Кажется, я наговорила лишнего. Это от нервотрепки.

— Короче: из-за скверного характера его медленно, но верно обходят другие… — Денисов присел на подоконник, чтобы, разговаривая, видеть, что происходит внизу, на перроне; Антон из-за стола кивнул понимающе — он был целиком на стороне талантливого неудачника.

— В общем, правильно. — Как и в прошлый раз, Денисов услышал щелчок зажигалки. Ему показалось даже, что он чувствует запах сигареты — легкий и терпкий. — Но это уже другой вопрос… — Она торопливо затянулась. Государству важно, чтобы проблема была решена. А кто ее решил — вы, я, ваш друг или Сергей Максимов…

— У вас замещение должностей, должно быть, конкурсное? — Ему часто встречалось в газетах набранное крупно «ОБЪЯВЛЕН КОНКУРС НА ЗАМЕЩЕНИЕ ДОЛЖНОСТЕЙ».

— Безусловно.

— Постарайтесь узнать, на должность, которую прочат Максимову, объявлен конкурс?

— Я и так знаю. Конкурс действительно объявлен.

Сообщение навело Денисова на размышления.

— И есть соперники?

— Это неизвестно. — Денисову показалось, что она колеблется. По-моему, соперники обязаны быть.

— Иногда, наверное, это приводит… — Денисов поискал выражение. — К некорректным приемам в отношении конкурента.

— Вы имеете в виду мои письма?

— Разное приходит в голову…

Модель преступника никогда не удавалось воссоздать сразу в ее конечном виде, многое еще потом дополнялось, корректировалось.

«У таких, как Максимов, обычно мало недоброжелателей, — подумал Денисов. — Их непритязательность всех устраивает. Они не участвуют в жестких играх. Но, с другой стороны, кто-то же ходил здесь за ней и за братом Максимова, Николаем!»

Он снова посмотрел вниз. Движение поездов приостановилось. С десяток пассажиров, в основном приезжие, штудировали выставленное в начале перрона расписание.

— Вы виделись с мужем?

— Нет. Он больше не появлялся. Звонила домой — там пока его тоже нет.

— И на работе?

— В лаборатории тоже не видели… А может, оставить все как есть?

— Не понял.

— Может, забыть про письма, про то, что они пропали… — Она помедлила, снова глубоко затянулась сигаретой. Денисов внимательно прислушивался. — Я и сама не знаю.