Улем с готовностью посмотрел на Костю-майора своими бесцветными, добрыми глазами.

— Негоже нам появляться у моста — народу там ходит много, — с безысходностью в голосе пояснил Яровой. — А вам в неприметном халатике, да с надежной легендой о совершении хаджа — в самый раз.

— Пойду, — вытаскивая гражданское облачение из баула, с легкостью согласился тот.

Скоро переодевшись, водрузив на спину мешок и вооружившись командирским посохом, дед поспешно направился к селу, да был остановлен окриком Константина:

— Ризван Халифович!

— Да, — как ни в чем ни бывало, обернулся богослов.

— А цель-то похода уяснили?

— Так в разведку… — пожал узкими плечами тщедушный старичок, — посмотреть, поспрашивать, разузнать обстановку… Лучше это сделать у магазина — там завсегда разговорчивый люд скучает. Да и орехов надо бы прикупить — кончаются. А заодно и кислого молочка…

Паша прыснул приглушенным смешком, и даже сдержанный Берг растянул в улыбке губы. Лишь один Яровой не проявил веселости, а, дважды кашлянув в кулак, терпеливо уточнил задачу:

— Пожалуйста, побродите возле въезда на мост, особенно вон у той развилки, где к асфальтированной улочке примыкает грунтовка. Там должны быть свежие следы вот такого рисунка…

И офицер изобразил кинжалом на снегу отпечаток протектора покрышки «Урала».

— А если отыщу, как определю: свежие или нет?

— След от недавно проехавшего автомобиля не будет подморожен и легко разрушится под вашей ступней.

Пошевелив губами, улем кивнул и отбыл на задание короткой, но уверенной поступью. Спецназовцы спокойно наблюдали за ним, пока тот проворно топал к развилке, смешно расставляя в стороны загнутые носа своих сапожек; молча скрежетали зубами, когда его явный интерес к снегу на дороге и обочинах мог вызвать любопытные вопросы местных сельчан, в изобилии снующих мимо. А после и вовсе обеспокоились его пропажей из поля зрения…

— Небось в очереди за простоквашей томится, — сплюнув, проворчал снайпер минут через двадцать.

— Черт с ней, с простоквашей!.. Лишь бы вернулся, — отозвался майор, нервно почесывая бороду на левой щеке.

Следующие полчаса их тревога и вовсе подошла к предельной черте, хотя виду они и не показывали, оставаясь внешне невозмутимыми. Чтоб отвлечься, Костя то вспоминал счастливые часы, проведенные с Эвелиной, то размышлял о предполагаемой важности груза, покоившегося в кузовах двух «Уралов», но мысли все одно лихорадочно сбивались на неопытного в диверсионно-разведывательных тонкостях табарасана.

— Чешет наш нелегал, мать его! — вдруг облегчено выдохнул старшина, не отрываясь от оптического прицела.

— Ну, слава богу! — обрадовано вставил инженер Берг, успевший за пару дней привязаться к безобидному старику.

Чиркейнов спешно покинул аул, перешел мост и семенил бережком к засевшим средь огромных валунов товарищам.

— Нет следов! — крикнул он еще издали дребезжащим тенорком. — Нет, Костя-майор — ни свежих, ни старых!

— Вот те раз!.. — озадачился Ниязов. — Куда же они делись? Ни в селе же остались!..

Богослов тем временем дошел до расположения группы, кинул наземь пополневший мешок и устало опустился на округлый камень.

— Я мал-чуток задержался, — глотая морозный воздух, оправдывался он, — говорил со старым знакомым.

— С каким знакомым? — насторожился Яровой.

— В Дубках на Сулаке вместе жили. Давненько дело происходило — лет двадцать пять тому…

— Он не почувствует подвоха в вашем здесь появлении?

— Ну что вы! Он не такой прозорливый человек.