Другое различие - невольничий рынок. Совершенно дикое для меня зрелище. Во Внутренних королевствах рабства нет. Даже должники, вынужденные отрабатывать свои долги, по сути, свободными людьми являются и права, те же, что и остальные жители имеют. А тут… Закованных в кандалы, избитых и заморенных людей продают как коров. Ужас.

    В первый момент, увидав на маленькой «сцене» укутанную полупрозрачной шалью девчушку лет пятнадцати я решила, что балаганное представление намечается. Только понять не могла, почему у артистки совершенно отсутствующий взгляд. Мое заблуждение длилось не долго. К девушке подскочил низкорослый упитанный мужичек с лоснящимся от жира лицом и рывком сдернул шаль, предоставив на всеобщее обозрение ни чем не прикрытые девичьи прелести. Толпа вокруг загудела. Кто-то потянулся к кошелькам, судорожно проверяя свои резервы, кто-то, тыча пальцами, принялся обсуждать зрелище. Я похолодела от осознания происходящего. Торговец меж тем бойко залопотал, бегая вокруг «товара». А девушка продолжала стоять, уставившись в никуда. Даже прикрыться руками не попыталась. На ее коже, тут и там, виднелись почти сошедшие синяки. Следы побоев.

    К горлу подкатила тошнота, и дышать стало тяжело. С трудом прорвавшись сквозь строй разгоряченных торгами покупателей, я забилась в щель между двух палаток. Перед глазами все еще стояла «сцена» и нагая девушка. В какой-то миг черты незнакомки поплыли. И изменились… На мои. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Руки задрожали. О боги, какой кошмар. Стать чьей-то собственностью…

    Вскоре меня нашел Чар. Пацаненок, как ни в чем не бывало, присел рядом со мной на корточки, и стал прутиком счищать налипшую на ботинок грязь. Сколупнув комок, отбросил веточку и встал.

    - Пятнадцать золотых за такую худышку? Многовато. - Задумчиво протянул малец.

    - Что? - До меня не сразу дошло, о чем речь.

    - Да девчонка эта. Такая куча золота за одни кости.

    Пятнадцать. Так вот почем нынче люди? Породистая лошадь и то дороже стоит.

    - Чар, разве это нормально?

    - Так и я о том же! Странный народ. Впрочем, если ее откормить, она настоящей красоткой станет.

    - Да о другом я! Разве нормально продавать человека как вещь?

    Мальчуган уставился на меня с непониманием.

    - Так ей же повезло! Какой-то богатей купил. Будет в достатке жить.

    - Чьей-то игрушкой?

    - А здесь бы с голоду померла. Ежели ее родители продали, значит, денег на прокорм не было.

    - А если бы тебя родители продали, ты бы так же легко к этому отнесся?

    Парень задумался.

    - Не. Меня не отдадут. Я мужчина. Помощник. А какой с девчонки толк?

    - У тебя сестры есть? - Уточнила я.

    - Да. Три. Две младшие, а старшую по весне замуж отдали.

    - Значит, твои родители могут при желании любую из младших сестренок продать?

    - Ну… Нет. Мать не позволит.

    - А если выхода не будет? Если деньги очень потребуются?

    - Не. Все равно не отдадут.

    - Да речь не о том, что сделают или не сделают ТВОИ родители. Я в целом говорю. О том, что вообще есть возможность родное дитя продать. Как собственность. Это же не правильно!

    - Странная ты. Дети и есть собственность родителей. Покуда не вырастут. Вот когда парню четырнадцать весен исполнится, так его взрослым сочтут. Тогда уже родители над его судьбой не властны.