|
Завтра ушицу сваришь. Больше горбуша, но есть и сельдь, иваси... Жена Конобеева, Марфа Захаровна, знала, что ее старик любит чаевать. Для этого она его и заманила с коварством женщины в китайскую фанзу, где жила. Когда Конобеев переступил порог фанзы, Марфа Захаровна, быстро двигаясь по фанзе своей утиной перевалкой, приготовила чай, положила на стол свежий хлеб и, глядя на мужа, вливавшего в огромный рот стакан за стаканом, начала отчитывать его за "беспутную жизнь". - Ну где же это видано, где это слыхано, чтобы человек, как горбуша, в воде жил? Рыбам - вода, птицам - воздух, а человеку - земля. Так испокон веку сам бог положил. Залез ты в мокрое место. - Однако человек по воздуху теперь летает лучше всякой птицы, - возражал Конобеев, прихлебывая чай. Марфа Захаровна не обратила внимания на эту реплику и продолжала, все более повышая тон: - Коли женился ты на мне, так и живи со мной, а не с горбушами и сельдями. Какой ты муж после этого, когда тебе селедка милей, чем жена? Сорок лет жили вместе, а тут на тебе! Как подменили человека. Сдурел на старости лет. Не хочу и не желаю. Либо я, либо селедка. Теперь женщине вольная воля. Вот пойду в загс, да и разведусь с тобой. - Однако... - начал Конобеев, но поперхнулся чаем. Залаяла собака, а из-за двери показался Ванюшка. - Правильно, Марфа Захаровна, правильно, мамафа! - крикнул Ванюшка, появляясь в дверях в одних трусах. - Теперь не старый режим. А только вы напрасно, мамафа, на Макар Ивановича серчаете. Вы бы лучше пришли сами к нам жить... - Что? Я! Под воду? К селедкам? Я не русалка, прости господи, чтобы под водой жить. С лягушками, с гадами морскими. - Нет там лягушек, Марфа Заха... - Да никогда! - А вы бы хоть глянули, Марфа Захаровна. У нас там очень даже отлично. В самом море-океане стоят фелезные хоромы-колпаки, а под колпаками - избуфка. А в избуфке и светло, и тепло, и никакой воды, - сухо вполне. И чаек, и сахарок, и самоварчик найдется. - Ты бы лучше штаны надел, чем старых людей учить. Бесстыдник! А еще комсомолец. - Боитесь, значит? - Ничего не боюсь. А отсыреть не желаю. - А вот Пунь не побоялась. Корейка-то смелей вас. Она у нас на все руки. И варит, и фарит, и белье стирает, и пол моет. - Пол моет? Под водой-то? - Да что же вы в самом деле думаете, что у нас все водой залито, - и полы, и кровати, и самоварные трубы? Ничего подобного! Суше, чем в вашей фанзе. Эх, вот только что плохо: не умеет по-нашенски варить обед Пунь. Как наварит своих корейских куфаний, - один только Цзи Цзы и лопает с аппетитом. А если бы вы, Марфа Захаровна, нам ффи сготовили, как помните, угоффяли меня? Я до сих пор пальчики облизываю. Вы бы нам варили да фарили, да пироги рыбные пекли с рыбной Начинкой, да пельмени... Похвала подействовала, - Марфа Захаровна смягчилась, но о том, чтобы спуститься под воду, и слышать не хотела. |
