|
Вы называете это геометрической прогрессией. Но куда приведет тебя эта дорога — я не знаю. — Ты не говорил, что будет так. — Хель выпрямилась. Взгляд начальника станции, казалось, был способен заморозить птицу на лету. Если бы ее сейчас увидел кто-нибудь из работников станции, то до конца жизни ему было бы обеспечено нервное заикание. Но Прозрачный лишь слегка склонил голову. — Никому нельзя верить, так? Хель тихо усмехнулась. — Конечно. — Тогда ты так и не открыла ворота, — сказал Илаим. Хель не услышала упрека, голос Прозрачного остался спокойным и ровным. — Я знаю, — сказала она. — А ты спустя столько времени пришел, чтобы спросить почему? — Нет. — Ты ведь знал, что мы там найдем? Разумеется, знал… Ты же и вывел нас к этому месту. Илаим промолчал. — Древние технологии — мы собирали знания по крупицам. Отовсюду, где только можно. Мы фактически заново открыли технологию ускоренных мутаций… И тут такой подарок. Корабль прямиком с самой Пангеи. Это не жалкие игры с золотом, это в самом деле могло все изменить. Мир стал бы совсем другим. — Возможно, — сказал Илаим. Хель его не услышала. — Всего-то и нужно было — выкопать и взять. — Но я просил тебя о другом. — У меня есть долг! Если бы я не воспользовалась такой возможностью, это было бы преступлением. Илаим едва заметно пожал плечами. — У нас обоих есть долг. У тебя — перед тем, что будет. У меня — перед тем, что было. — Мы ведь подготовились… Очень хорошо подготовились: отдельная станция, специально выведенные рабочие, оборудование, материалы… И, как выяснилось, время. Илаим кивнул. Хель устало облокотилась на стол, сжав виски ладонями. Длинные белые волосы растрепались, скрыв лицо. Будь здесь Рашер или кто-нибудь еще, она бы никогда себе такого не позволила. Они не должны видеть ее такой… Но как же она устала! — Я думала, что поступаю правильно. — Самая распространенная ошибка, — сказал Илаим. — Я должна была понять сначала. Перебои со связью, отказывающее оборудование, останавливающиеся часы. И чем ближе мы подбирались, тем становилось хуже… — Ваш вид существует в четырехмерном пространстве, но сами вы способны передвигаться лишь в трех измерениях. Движение во времени вы контролировать не в состоянии. Есть лишь иллюзия контроля. — Я понимаю, — кивнула Хель. — Это как прогулка по поезду, несущемуся на всей скорости. — Поезду? — Такое транспортное средство, — со вздохом сказала Хель. — Когда-то его использовали… будут использовать для перевозок больших групп людей. Так вот, внутри поезда ты можешь ходить, бегать, скакать на одной ножке — но от этого не зависит, где ты окажешься, когда откроются двери. — Да, — кивнул Прозрачный. — Это называется «принцип относительности». — Но ты мог бы сказать! Мог бы предупредить, что тот чертов поезд давно сошел с рельс, падает в пропасть и одновременно с этим летит вверх! — В результате аварии темпоральный двигатель Ковчега был серьезно поврежден. Невозможно предугадать последствия подобной катастрофы. — Невозможно… Еще до того, как закрыть станцию, мы сверяли радиосводки. Сообщения передавались со станции с промежутком в полчаса. Простой отсчет — один, два, десять… Здесь же: ответ мог прийти через час или через сутки, один раз разрыв составил три года. Два раза мы получали ответ до того, как тот был отправлен! — Временная ткань в данном районе крайне нестабильна. — Как в линзе? — Хель прищурилась. Илаим чуть склонил голову. |
