|
Шибанов гладил ее по спине, стараясь удержаться на ногах и не упасть – на него снова накатила волна слабости. Потом он мягко отстранил жену и пробормотал: – Нам надо в душ, к врачу… Радиация… – Радиационное заражение при взрыве такого заряда минимально, – наставительным тоном промолвил майор Бенитес. – А справились вы отлично. – Я не ожидал, – сказал Мастер. Он сидел в углу, в кресле, и держал на коленях карту. – То, что вы сделали для Республики… – Хватит, сенатор, – довольно грубо перебил его Гумилев. – Нам нужен медик… А еще – дезактивация, одежда… – Распорядитесь, майор, – велел Бенитесу Мастер. Тот быстро ушел, Гумилев бессильно опустился на диван, которого раньше на КП не было – видимо, принесли в их отсутствие. Рядом плюхнулся Джей-Ти. Атика плакала, глядя на окровавленное лицо Ростислава, Мидори с интересом разглядывала сквозь амбразуру красное небо. – Как обстановка, Индро Юльевич? – спросил Гумилев у Вессенберга. Эстонец посматривал на вернувшихся с некоторой неприязнью, видимо, не одобрял использование ими ядерного заряда. Тем не менее он ответил: – Я велел поднять со станции тела и поместить в рефрижератор. – Искренне вас благодарю, – сказал Гумилев. – Я об этом совсем забыл… Что еще нового? – Все в порядке. Сенатор не доставил нам никаких неприятностей, если вы это имеете в виду. К тому же вы теперь что-то вроде национальных героев. Сказав это, Вессенберг щепетильно поджал губы. Точно, не нравилось ему то, что взорвали «Чарли». Негуманно, поди. – Отлично, – назло жеманному ксенобиологу сказал Гумилев. – Жаль, что вы потеряли Роулинсона, – без особенного, впрочем, сожаления сказал Мастер. – Как погиб полковник? – Как герой, – не стал расписывать подробности Андрей смерти Роулинсона. – Это был очень любопытный человек, – заметил Тарасов. После прибытия в Солт-Лейк-Сити Нестор вел себя тихо, почти ни с кем не разговаривал. Такое впечатление, что он наблюдал, слушал, оценивал обстановку и все время о чем-то думал. – Не спорю. Кстати, ты бы мог теперь заняться разработкой вакцины. Насколько я понимаю, есть серьезные мысли в этом направлении? – Есть, – сказал Тарасов. – Если сенатор предоставит мне лабораторию… – С удовольствием, с удовольствием, – с улыбкой развел руками Мастер. – У нас хорошие лаборатории, все, что нужно, будет к вашим услугам. Я распоряжусь. Вернулся Бенитес в сопровождении человека с повязкой медика. – Доктор Джарвис, – отрекомендовался тот. – Сейчас я провожу вас в душевую и там уже сделаю уколы антирадиатина. – Отлично, – снова сказал Гумилев и неожиданно потерял сознание. Очнулся он уже в душевой. Стены из легкомысленной розовой плитки, зеркала, где-то из плохо прикрытого крана капает вода. Доктор Джарвис с одноразовым шприцем в руке. – Я сделал вам дополнительно укол общеукрепляющего, – сообщил врач. Гумилев запоздало подумал, что вместо антирадиатина Джарвис вполне мог ввести им наркотик или яд, вырубив таким образом трех потенциальных противников Мастера. Но нет, у того были уже способы с ними разобраться, и экс-сенатор к ним не прибег. Да и девушки наверху плюс Вессенберг вряд ли оставили бы это без внимания. – Спасибо, доктор, – сказал Гумилев и сел. Оказывается, с него уже сняли обмундирование и тяжелые ботинки. – Вы схватили совсем небольшую дозу, – продолжал врач, – не больше пятидесяти миллизивертов, так что вам ничего не угрожает. Душем не злоупотребляйте, особенно горячим. Шибанов и Джей-Ти уже плескались под тугими струями, фыркали. |
